— Все нормально, — прошептала я испуганной сестре, сама едва сдерживая дрожь страха. — Сейчас успокоится.

Мама еще что-то говорила, но уже тише.

А я запрокинула голову и уперлась затылком в стену.

«Как же я тебя ненавижу», — начинаю мысленный разговор с отчимом. Только так я могу высказать ему все, что думаю. «Каждый день я молюсь, чтобы быстрее съехать отсюда и наконец спать не за запертой дверью», — продолжаю, быстро стирая слезинку со щеки. Не хватало еще расплакаться из-за этого идиота. Хватит и маминых слез.

— Ложись спать, — сказала сестре на ухо. — Все. Успокоился.

Но я ошиблась.

— А-а-а, — мужской остервенелый крик слышен так отчетливо, словно отчим с нами в одной комнате. — Я… я говорил, что это все она! Как же больно, — рычит он, вновь оказываясь у нашей спальни. — Пошла вон! Не притворяйся спящей, проблема. Вон, говорю. Уходи.

— Гриш, ты сошел с ума, — бормочет мама. — Идем, я обработаю руку.

— Не тронь, — рычит мужчина. — Я жду, когда уйдешь, — каждое слово он выплевывает, словно проклятье. — Без тебя наша жизнь будет лучше…

— Ты чего?.. — Ника хватается за мою руку.

Я отстраняюсь и встаю с кровати.

— Не хочу я больше здесь находиться.

Включаю свет — больше не нужно притворяться и прятаться. Хватаю телефон, кошелек, сумку.

— А как же я?.. — Ника смотрит на меня испуганно. — И я не хочу здесь оставаться.

— Он тебя не тронет. Как только уйду, сразу успокоится, — шепчу я, глядя в лицо сестры. — Соберешь мне вещи? — прошу. — Я заеду в обед и заберу.

— Соберу, — Ника растирает ладошкой красный нос. — Ты к деду?

— А куда же еще? — я улыбаюсь и целую сестру в щеку. — До завтра. Жди меня в час.

Делаю несколько глубоких вдохов, как перед погружением в воду, и открываю замок. Я не отвечаю на оскорбления и не смотрю на лица, быстро шагаю к входной двери, хватаю сандалии с полки для обуви и выбегаю в подъезд.

— Давно бы так, — прилетает мне в спину.

— Ненавижу, — фыркаю я и сбегаю по ступеням.

На улице прохладно и свежо. Я сажусь на лавочку, вызываю такси через приложение и надеваю сандалии.

— И ты тут, — произношу, когда собачий нос утыкается мне в ноги. — Привет, Подружка. Прости, сегодня у меня ничего для тебя нет. Приходи завтра, я принесу вкусненького, — смотрю в умные карие глаза. — В час, запомнила? — уточняю. — А вот и моя машина, — я замечаю желтый автомобиль, въезжающий в арку. — Пока, — прощаюсь и вскидываю голову.

Наша квартира единственная, в которой горит свет. Громкие голоса доносятся сквозь открытые окна, но я стараюсь не прислушиваться к словам и сажусь в автомобиль.

Не хотелось волновать деда, но ночью я могу пойти только к нему. Я знаю, он примет — не откажет, вздохнет тяжело и проводит в нашу с Никой комнату.

— Ой, — я заерзала на заднем сиденье автомобиля. — Можно изменить адрес конечного пункта? — спросила я. — Совсем забыла, что никого нет дома.

— Без проблем, — отозвался шофер.

Через тридцать минут вместо уютного деревянного домика я увидела высокий забор, подсвеченный прожекторами.

— Вот тут остановите, — я указала на подъездную дорогу.

Не хватало, чтобы у деда были из-за меня проблемы. Он держится за свою работу. Где еще примут пенсионера?..

До сторожки я шла с невозмутимым видом, словно не происходило ничего странного. Подумаешь, в пять утра, какая-то девица вошла на территорию транспортной компании. Каждый день такое случается.

— Тс-с-с, — шикнула я на собак. — Свои. Свои, — успокоила животных и приоткрыла дверь. — Деда, — позвала я. — Дед, ты спишь? — прошла внутрь и присела за стол.