Чего ты хочешь?

Мои губы, моё тело, мою душу?

Не имеет значения.

Ты уже отнял у меня всё.

Его пальцы украдкой гладят мои запястья там, где под кожей так быстро бьётся пульс.

- Мне остаться? Со мной ты не будешь ничего бояться, Эльф, обещаю!

Ничего не отвечаю ему. По-прежнему смотрю в пустоту невидящими глазами.

Он ждёт моего ответа, но так и не получает его. Я так беззащитна сейчас, что меня можно брать голыми руками. Но принц почему-то решает сегодня поиграть в благородство.

Разжимает оковы пальцев. Встаёт с моей постели. И мне становится ещё холодней.

- Что ж. Если захотите поговорить, я всегда готов выслушать. Спокойной ночи, княжна.

Снова говорит отстранённо и замкнуто, и я вижу привычную маску ледяного принца Северных стражей. Это хорошо. К такому Вольфреду я привыкла. Такого мне проще ненавидеть.

- Оставлю с вами Грома.

Собака запрыгивает на постель и прижимается ко мне мохнатым боком, шумно дышит в темноте. Кое-как двигаю непослушным телом, поворачиваюсь, сжимаюсь в клубок. Вцепляюсь в лохматую шерсть заледеневшими пальцами и теперь только чувствую, что начинаю успокаиваться. И всё равно сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

Принц медлит на пороге, смотрит на меня. А потом кивает куда-то в сторону.

- Я знал, что она тебе понравится.

Вспыхиваю и понимаю, что готова провалиться под землю от жгучего стыда. И вовсе не от этого случайного «ты», которое то и дело срывается с его губ.

Он не должен был её увидеть!

Свою розу, аккуратно поставленную в наполненный водой кувшин – на моей прикроватной тумбочке.

- В следующий раз нарву охапку.

Тихо выходит и беззвучно прикрывает за собой дверь. А я обнимаю Грома, утыкаюсь лицом в тёплый собачий бок и засыпаю снова.

Больше этой ночью меня не мучают кошмары.

На следующий день просыпаюсь ближе к полудню. Так долго бездельничать непривычно. Наверное, впервые в жизни просто лежу и смотрю в окно. И меня никто не трогает. В голове странная пустота. Ни единой мысли.

Вздрагиваю от стука в дверь, но быстро расслабляюсь.

Это не он. Он никогда не утруждает себя стуком.

Это служанка. Приносит еду прямо в комнату, старательно отводит глаза. Неужели обо мне тут уже пошла слава, как о любовнице принца? Ставит поднос на край постели и быстренько ретируется, когда снежный пёс тянет морду в ту сторону, проявляя интерес к содержимому. Не раз замечала, что все во дворце, хоть и относятся с пиететом к хозяйским псам, одновременно их побаиваются. У меня же чудесные звери вызывают восхищенный трепет. В отличие от их хозяина. В его присутствии трепет у меня возникает, как правило, от желания оторвать ему голову. Жаль, прошлой ночью упустила такой удобный момент.

Аппетита нет, поэтому отдаю собаке право рыться в тарелках. Она стягивает блинчик, вылакивает сливочник, опрокинув его напоследок, булочки исчезают с подноса в два укуса. Бросает на меня укоризненный взгляд, как будто спрашивает: «и это всё? А где мясо?»

- Иди, иди! – вздыхаю и показываю рукой на дверь. – Там тебя покормят нормально.

Лизнув на прощание в щёку длинным языком, пёс спрыгивает с постели, оставляя вмятину и клочки белой шерсти, и толкая лапами створку двери, убегает прочь.

А я откидываюсь на подушках и засыпаю снова. Меня никто больше не беспокоит. Как будто дан приказ.

К вечеру просыпаюсь. С удивлением, но как-то отстранённо отмечаю, что за окном совсем стемнело. Ранние северные вечера…

Мне нужно взять себя в руки и выйти. Хватит отсиживаться.

Кое-как умываюсь, привожу себя в порядок, одеваюсь. Движения вялые, заторможенные. Да что с тобой, девочка?