– А вдруг я ничего не пила, а сейчас как раз выпью? Вдруг то, что у вас в руках – это и есть яд?!

Без лишних слов он откупорил флакон и, поднеся его к губам, немного отпил.

– Не хочу тратить то, что твое… – вытирая губы тыльной стороной ладони, он снова закрыл крышечку и закупорил ее. Я же не сразу смогла оторвать взгляда от его покрасневших губ. Черт… я уже от вида губ возбуждаюсь?!

– Ну, допустим, это не яд, и вы меня не обманываете, – я моргнула и с трудом отвела глаза. – Что мне толку в жизни без свободы? Это же, по сути, рабство?

– Это справедливость, – ответил он жестко. – Я даю тебе жизнь, значит я – твой новый творец. Демиург, бог – зови меня, как угодно. В моем мире никто не оспаривал этих порядков, и я владел бы армией, если бы захотел…

Он резко замолчал.   

– Что? – осторожно спросила.

– Ничего. Моя прошлая жизнь кончилась и не имеет больше значения.

– И поэтому вы маскируетесь и боитесь говорить на своем родном языке? – я совершенно неуместно усмехнулась, тут же пожалев об этом – таким гневом налились его глаза.

– А вот это уж точно не твое дело! – процедил он. – Ты не знаешь и десятой того доли причин, по которым я «маскируюсь»! И уж точно тебе стало бы не до смеху, если бы ты столкнулась со злом, которое вынудило меня поселиться в вашем захолустье!

– Москва – не захолустье! – вступилась я за любимый город, вскакивая с дивана. – Откуда бы вы к нам не… понаехали!

Он вздохнул, чуть закатывая глаза.

– Ты будешь принимать эликсир? Изменения могут начаться в любую минуту…

– Не буду! – вспылила я. – Пока не приведете хоть какое-то доказательство ваших слов! Потому что пока у меня нет ни одного, и все это выглядит, как бред сивой кобылы! И вообще, я хочу сначала увидеть Марго!

Пробормотав что-то подозрительно похожее на «волью насильно», он резко встал и куда-то ушел из комнаты, позволяя мне хоть ненадолго выдохнуть и оглядеться. Да, действительно – жилое, ухоженное и довольно богато обставленное помещение, нечто среднее между домашним кабинетом и библиотекой. Незажженный камин, диван, два кресла… книжные полки вдоль двух стен, с приставленной к ним лесенкой на рельсах… Высокое и широкое занавешенное окно, говорящее о том, что все это происходит в современном доме – в старых не было таких панорамных окон.

Внезапно меня охватило желание узнать, где мы – может, хоть из окна пойму! Вскочив, я в три шага подбежала к окну, дернула за тяжелую штору… и обмерла, уставившись на кирпичную кладку, там, откуда должен был литься дневной свет.

– Вы что… в подвал меня притащили? – громко спросила, чуть повернув голову, надеясь, что он меня услышит.

– Надо было и лабораторию там же организовать, – сердито ответил он из другой комнаты и снова произнес что-то на странном, чужом языке – как будто выругался.

Я обернулась полностью, в недоумении оглядываясь.

– Это вы мне? Я не понимаю вашей абры-кадабры…

– Тихо… я вспоминаю, где она…

– Кто?

– Сейчас увидишь, – приглушенно усмехнулся он. – Надеюсь у тебя нет привычки писаться от страха? У меня дорогие полы.

Признаться в этот момент мне и в самом деле захотелось в туалет – если покажет что-нибудь уж совсем страшное, могу и описаться. Ну, вот так ему и надо будет! – сердито решила. Будет знать, как хранить ядохимикаты в такой легкой доступности и доводить студенток до нервного срыва всякими фокусами!

Переминаясь с ноги на ногу, я подождала еще несколько секунд и, охваченная беспокойством, сама устремилась в соседнюю комнату.

– Вот она! – торжествующе вскричал профессор, как раз, когда встала на пороге. – Помоги мне! – приказал он мне. – Отодвинь столик в сторону, я раскатаю эту штуку на полу.