— Пошёл вон! Проваливай отсюда немедленно! — Он отпускает, и я со всей силы бью его по лицу.

Он не двигается с места, но смотрит всё так же горячо, откровенно, сексуально, будто ни капли не сомневается, что всё, сказанное им, — истинная правда.

Луплю ещё раз и ещё. Его щека уже малиновая, моя ладонь немеет от боли, а он даже не морщится.

— Ещё раз ты сюда заявишься, и я напишу заявление уже не в деканат, а в полицию. — Не уходит. — Я тебе рожу расцарапаю, только подойди ко мне ещё раз! Слышишь меня? Ты меня просто раздражаешь своей настойчивостью! Ты мне не интересен!

Волков мрачнеет. Опускает голову. И уходит.

Отвернувшись, пытаюсь успокоиться и, опершись руками о стол, крепко-крепко зажмуриваюсь. Перед глазами всё плывёт. Мне дурно.

Слышу хлопок двери. Выдыхаю… Но через минуту вместо тишины звучат щелчок замка и быстрые шаги обратно.

Я резко оборачиваюсь. Мои глаза округляются от изумления.

Хочу заорать, но не успеваю. На шею ложится тяжёлая ладонь, сильные пальцы моментом запутываются в моих волосах, и, закрыв глаза, Волков дёргает меня на себя.

Вместо отвращения и страха внутри вспыхивают миллионы порочных лампочек. Чужие настырные губы властно впиваются в мои. Он пропихивает язык мне в рот и так грязно целует, что я хмелею, начиная беспомощно оседать на пол. Он подхватывает меня за талию и, стискивая двумя руками, целует ещё жарче.

Грешная страсть разгорается как разлитый на полу бензин.

Осознаю, что меня целует мой студент, но сама не понимаю, какого хрена начинаю целовать в ответ.

И понеслось…

Мы тянем губы друг друга, кусаемся, стукаемся зубами и переплетаемся языками. Ласкаемся, лижемся, просто ненормально сосёмся. Мне кажется, что я сейчас кончу, даже если Волков всего лишь положит мне руку на низ живота.

8. Глава 7

— Жанна, ты там? — Громкий стук в дверь. — Пара началась, тебя студенты ищут!

Очнувшись от порочного дурмана, отталкиваю от себя Андрея. Хватаюсь за край стола, дальше за учебный анатомический скелет и, чуть не повалив чудный костный набор, припадаю к стене. Поворачиваю голову, смотрю на своего студента и дышу как в последний раз.

Волоков улыбается. Да так широко, словно только что произошло нечто восхитительное и чудесное. Кто-то из коллег продолжает долбить в дверь. А мой студент совершенно спокойно поднимает руку и подносит к губам палец. Просит молчать. Одна дверь из лаборантской ведет в коридор, а вот та, что в аудиторию, давно забита и завешена гобеленовым панно, увеличивающим звукоизоляцию.

— Тише, — шёпотом. — Жанна Кирилловна, делайте вид, что вас здесь нет. Уйдёт, потом выйдете.

Кошусь на него, поправляя волосы. Какая прелесть. Только что искусал мои губы в кровь, а теперь проявляет уважение, продолжая называть на вы.

Он выглядит сытым и довольным собой. Меня это бесит. Поэтому я бросаюсь на него с кулаками, ругаясь шепотом:

— Это всё из-за тебя, Волков! Почему нельзя было просто уйти?

А он снова смеётся, ловит меня в объятия и прижимает к себе, гладит спину и как бы невзначай прихватывает ладонями за ягодицы.

— Ты вообще, что ли, Волков?! — перехожу на рычание, выворачиваясь из его лапищ. — Как ты себя со мной ведёшь?

— Простите, Жанна Кирилловна, — поднимает руки, извиняясь. — Давно хотел это сделать, она у вас такая классная.

Закатываю глаза.

— Кошмар! — Зарываюсь пальцами в волосы и начинаю ходить по кабинету. — Что я натворила? — практически плачу. — Я себе этого никогда не прощу.

— Да ладно, не стоит так убиваться, ничего же ещё не было.

«Ещё» — вот это меня особенно впечатляет. То есть этот молодой гадёныш уверен, что я ему отдамся полностью. Ну зашибись, Жанна Кирилловна, как говорится — дожили.