Взглянув на вышедшую из кабинета девушку, в уме подсчитываю, что моя очередь только через два человека. Снова думаю о своём. Что делает нормальная женщина в такой ситуации? Правильно, жалуется на обнаглевшего студента мужу. Но, если я расскажу Юре о студенте, прямым текстом заявившем, что планирует вздернуть на меня… А я ничего ему при этом не сделала... Совсем ничего! Он будет орать, что я сама виновата.

«Допустила!» «Позволила!»

«Показала, что можно!» Что он «разочарован и не этому учат в пединституте!»

На что я надеюсь? Я жду, что Волков остынет. Он молодой, импульсивный, горячий и влюбчивый. В девятнадцать всё на разрыв. Сегодня припёрло, завтра отпёрло. В университете полно красивых девушек его возраста. Пройдёт время, и он сам отстанет.

Сделав все необходимые процедуры и просидев оставшееся до пары время в кафе, я направляюсь к университету. Необходимо готовиться к следующему занятию.

Захожу в свою аудиторию и сразу же иду в каморку, примыкающую к кабинету. Работы сложены на столе. Мне интересно узнать, как ученики поработали в моё отсутствие. Замираю с рисунками в руках. Улыбаюсь. Много хороших, парочка отличных. А вот и работа Волкова.

На этот раз он рисовал по теме урока, заменявшую меня Александру Александровну изображать не стал. И это радует.

Вернее, мне всё равно. Естественно.

Но, я думаю, он молодец, что прислушался и стал работать. Мотнув головой, перекладываю листы дальше.

Уткнувшись в рисунки, не замечаю, что в каморке уже не одна.

— Здравствуйте, Жанна Кирилловна.

Дёргаюсь от неожиданности. В груди застревает воздух. Это его «здравствуйте» загонит меня в могилу.

Не оборачиваясь:

— Здравствуйте, Волков.

— Вы узнали меня по голосу?

— Я узнала вас, Волков, по наглости. Ни одному студенту из пяти потоков не придёт в голову вломиться в мою каморку без особой надобности.

Слышу шаги и скрип половицы за спиной. Тело обдаёт жаром доменной печи.

— Видел, как вы шли на работу, а потом пропустили нашу пару. Я волновался за вас, Жанна Кирилловна. Подумал, что с вами что-то случилось.

Сдерживаюсь, стараясь дышать ровнее и не показывать дурацкого волнения. Да что со мной такое, чёрт побери? Он просто пацан. Он молодой и дерзкий. Я умнее, старше, опытнее. У меня же есть мозги!

— Волков, что там у вас сейчас по расписанию? — По-прежнему стою к нему спиной, рассчитываю, что уйдёт.

Дрожащими руками навожу порядок. Надо послать резче, но я отчего-то тяну.

— Архитектурная физика, — шепчет Волков.

Уверена, он совсем близко.

— Вот и идите на физику. Предмет сложный, требует много внимания. А у меня сейчас четвёртый курс вазу с рябиной рисовать будет. Нужно успеть соорудить постановку.

Чувствую его близость. Надо покинуть это замкнутое пространство, уйти в аудиторию, там скоро соберутся студенты, у Волкова не будет шансов. А ещё всё-таки надо написать на него докладную. Так больше продолжаться не может.

Здесь душно. Мало кислорода для нас двоих, и я уже не могу контролировать дыхание. Плечи опускаются и поднимаются. Пульс лупит под сотню.

— Жанна Кирилловна, я хотел попросить прощения. Мои слова в бассейне были ужасны. Примите мои извинения.

Он цепляет меня за живое. Извиниться?! Ну ведь это же хорошо! Просто замечательно! Это правильно! Студент обязан уважать преподавателя. Вот на этом и остановимся, разойдёмся, сохранив дистанцию.

Я поворачиваюсь к нему.

Но, оказавшись лицом к лицу, тут же тону в плену глубоких синих глаз. У него умный, взрослый взгляд. Слишком разумный для его возраста.

Не может быть такого! Не должно быть!