– Для тех, кто в два горла жрет, ни того, ни другого не рекомендуется, – презрительно скривив губы, официант с демонстративным видом отошел обслуживать кого-то у дальнего конца бара.

Похоже, что бесплатной выпивки мне от него больше не дождаться – вздохнула я. Даже залить мое горе алкоголем не получится. И что мне теперь делать? Домой идти?

Я снова огляделась, всё ещё не готовая сдаваться, но совершенно не понимая, как можно исправить эту кошмарную ситуацию.

Взгляд мой уперся в сочувственно наблюдающую за мной девушку – ту самую, которую я заметила еще до того, как подошла к бару. Похоже, что за ее пятью сетами так никто и не явился. Уже оторвавшись от своего телефона, девушка смотрела на меня внимательно-сочувственным взглядом. Потом наклонилась ко мне и, протянув руку, мягко положила ее мне на плечо.

– Прости, я могу угостить тебя?

Я чуть снова не подавилась. Вот только прилипал неправильной ориентации мне сегодня и не хватало! Прокашлявшись, я слегка отодвинулась, стряхивая ее руку.

– Я не по этой части, извини.

Она вдруг рассмеялась – невеселым, коротким смешком, который дал мне понять, что наши с ней ситуации в чем-то похожи.

– Не знаю, о чем ты, но этим вечером я по части выпивки. Мои подруги не придут, а для меня одной – многовато…

Приглашающим жестом она придвинула ко мне деревянный поднос с множеством пробирок, наполненных ядреной даже на вид, зеленой жижей.

– Абсент пьешь?

Я тяжело вздохнула – да, дело тут вовсе не в ориентации, ясен пень. А в одиночестве. Простом и жестоком одиночестве – таком же, как у меня.

– Сегодня я пью всё, что горит, – ответила я. Решительно подняла одну из пробирок, еще раз горько вздохнула, вспомнив, что еще до следующих выходных мне придется наковырять откуда-то шестьдесят тысяч, и немедленно опустошила ее.

Пусть всё забудется – хотя бы до завтра.

6. Глава 6

Сказать, что Максим Андреевич Родин был зол – значило, ничего не сказать.

Зол он был до того, как юная красавица в совершенно очаровательном, винтажном платье оказалось обычной голд-диггершей, да еще и настолько неумелой, что это оскорбило его до глубины души.

Неужели он выглядит настолько примитивно, что кто-то мог посчитать его подходящей жертвой всех этих шаблонных женских уловок?!

Заказать такой же напиток, как у него, изобразить похожую драму, чтобы он проникся и заинтересовался… Серьезно?! На кого это рассчитано?

Нееет, зол он был раньше – после того, как ему позвонила мама и принялась, как маленького, распекать его за то, что посмел не явиться домой, как обещал Ирине.

Теперь же, после всего случившегося, новоиспеченный ректор пребывал в самой настоящей ярости.

Что ж за день рожденья у него такой?! Будто проклял его кто, честное слово… Мало того, что поругался с родней, которая за каким-то хреном решила устраивать ему секретные вечеринки, еще и девка эта словно в душу плюнула.

То есть, получается – всё? Молодость кончилась? Теперь его начнут снимать малолетние прошмандовки, ищущие папика? Поздравляю, Родин – ты поменял категорию. Теперь ты – «возрастной». Или, если не миндальничать, просто старый.

Но не переживай. Как там говорят – богатые мужчины старыми не бывают? Вот. Это про тебя в недалеком будущем. Скажи спасибо накопленному за долгую жизнь капиталу, заведи себе домашнюю шлюшку, которая будет требовать от тебя денег на губы и сиськи, и перестань ныть. Бедным и старым быть еще хуже.

Родин со злостью треснул тонкой дверью, закрываясь в предоставленном ему ВИП-номере. Официант уже убежал с заказом, и можно было от души, всласть побушевать. Разбить что-нибудь, смести со стола красиво расставленные приборы и вазу с цветами, расколошматить тарелку… Отчего-то он был уверен, что к такому поведению здесь отнесутся с пониманием – особенно от человека, способного оплатить ВИП-комнату.