— Хорошо.

8. 7. Антон старший

Неделя, наполнения поистине яркими событиями, такими, от которых кружится голова и мысли превращаются в сладкий кисель, пролетает незаметно. Возможно, мои мысли звучат по девичьи, но так оно и есть. Аля всегда говорила, что рядом со мной ее мысли превращаются в кисель. Только сейчас я начал понимать, что она тогда имела в виду.

Восемь дней пролетели как один. Большую часть времени я проводил с сыном, пытался наверстать упущенные годы. Что касается Али, то она возвела вокруг себя стену такой толщины, что и танком не пробить. Каждый день я делаю маленький шаг в ее сторону, каждый день преподношу сюрпризы в виде любимых цветов или конфет, как-то раз притащился с ее любимым мороженым, которое несколько лет назад сняли с производства. Ну, теперь, походу, вернули. Только даже мороженое не произвело на нее ожидаемого эффекта. В глазах промелькнуло удивление, и уголки губ едва заметно приподнялись, демонстрируя недовольство. На этом все. Баста! Она сказала скупое «спасибо», затолкала его в морозилку и свалила на свидание со своим чмырем-боссом.

Лютовал я тогда жутко, даже напросился остаться с ночевкой. Благо сын оказался не против и выделил мне диван в гостиной, объяснив тем, что мама очень сильно разозлиться, если я решусь переночевать в ее комнате. Я ждал, что она вернется домой. Сочинил целую речь о том, как должна себя вести мать парня-подростка, и уснул, так и не дождавшись. А когда проснулся, пришлось собираться на работу. Как назло, тот день я не мог пропустить.

Все последующие дни я видел Алю, забирая сына или находясь у них, но ни разу не решился завести разговор. Я чувствовал, что недостаточно остыл, что ревность, словно гейзер Ваймангу, по-прежнему бурлит во мне и не желает тормозить. Попытка дернуть стоп-кран провалилась с треском, когда я, ведомый внутренним чутьем собственника, схватил ее телефон и увидел непрочитанное сообщение от НЕГО. Он предлагал ей встретиться. В тот вечер я уехал к Матвею, умолял его приютить меня, алкаша несчастного, на ночь. К слову, примчался я к нему будучи в драбадан.

Что касается сына, отношения у нас с ним замечательные. Мы много времени проводим вместе, я бы сказал, что слишком много. За неделю я привязался к нему настолько сильно, что хрен отлепишь. Мне нравится проводить с ним время, нравится слушать бесконечные истории из его детства и сетования на попытки собрать и скрепить группу. Я, словно губка, впитываю каждое его словно, запоминаю каждое желание, чтобы в ближайшем будущем исполнить.

— Пап, я все хотел спросить, а где ты живешь? — интересуется Антон, когда я как раз сворачиваю к дому. — Ты не подумай, я не напрашиваюсь к тебе в гости. Мне просто интересно.

Антон в свои четырнадцать совмещает в себе качества, которые заставляют удивлять. У него математический склад ума, в кого — хрен знает. Аля и я творческие личности, от нас он унаследовал только любовь к музыке и текстам, которые, признаться честно, выходят у него довольно красивые. Общительность и любознательность, которые так и хлещут из него, как из переполненной бочки, никак не вяжутся с тем, что сейчас он стесняется.

Кидаю быстрый взгляд в его сторону, чтобы лишний раз убедиться в своих догадках. Тут ничего не скажешь, я тоже виноват. Мог раньше пригласить его к себе домой и рассказать о себе как можно больше, но не сделал этого. Потому что не хотел. Мне до сих тяжело говорить о своем прошлом, вспоминать весь тот ужас, который по сей день пытаюсь забыть. А Антон бы спросил…