В тишину добавился звук, который я сначала не расслышала, но затем чутьё подсказало: что-то изменилось. Это был стук живого сердца. А затем раздался испуганный голос:

- Господь всемогущий, что это со мной? Где я?

Я поспешно поднялась с пола, разглядывая ожившего юношу. Стаскивая с шеи обрывки сочащейся ядом змеиной кожи, Леонард глядел полубезумными глазами на чадящий факел. Через мгновение зрение вернулось к нему, он зажмурился, а затем сел, схватившись за края стола.

Бросившись к двери, я начала бешено колотить:

- Зовите его светлость! Он ожил!

Раздался топот множества бегущих ног, и вскоре к нам спустился Эрхангер. Замер на пороге, затем бросился вперёд и обнял брата. Впервые я видела, как всегда недовольный герцог улыбается.

- Принесите одежду и вино!

Как видно, Леонард имел более мягкий нрав, чем его старший брат: даже на всегда невозмутимых лицах стражников и слуг была заметна радость.

Подогретое вино быстро придало Леонарду сил. Чашу пустили по кругу, один из стражников поставил её на стол с последним глотком, и я украдкой допила. Раньше я не стала бы прикасаться губами к чаше, что только что служила братиной для стольких людей, но сейчас с удивлением заметила, что сильно замёрзла, а ведь раньше такого не бывало.

Глоток вина растёкся внутри и согрел. Вдруг я почувствовала лёгкое головокружение. На ведьм вино не действует опьяняюще. Первой мыслью было: меня пытаются отравить. Но остальные тоже пили этой чаши. И вдруг я поняла: колдовство покидает меня быстрее, чем когда-либо. Причиной тому были и огромные усилия по оживлению тела, и толстые стены замка, не пропускающие ни солнечные, ни лунные лучи.

Дни, на которые хватит моей магии, уже можно пересчитать по пальцам. Чем дольше я не хожу в священную рощу, тем слабее становлюсь. Однажды я сравняюсь в силе с обычными людьми, если не выберусь отсюда.

- Всё нужно сжечь, - я указала на обрывки змеиной кожи и дотлевающий травяной факел.

Слуги быстро убрали лишнее, следом вынесли на руках Леонарда.

- Вы обещали отпустить меня, ваша светлость, - напомнила я.

- Нет, - Эрхангер усмехнулся. – Я лишь сказал, что если ты не сможешь оживить моего брата, то не выйдешь отсюда. Но это не означает, что обратное верно. Мне нужны ещё некоторые снадобья… Ладно, потом.

Он повернулся и вышел. Дверь снова закрылась, и я осталась в одиночестве.

Чёртова его светлость, следовало ожидать!

Уставшая и раздосадованная, я пинками поправила солому в углу, задула свечу и улеглась спать. Проснувшись всё в той же тьме, прорезанной единственным лучом из-под двери, я прислушалась – ничего. Наощупь нашла кувшин с водой, отпила и снова провалилась в тяжёлый сон без сновидений. Силы нужно было беречь на случай, если мне придётся провести вот так ещё много дней, а возможно, и лет.

Меня разбудил грохот открываемого засова. Сон был долгим, судя по тому, что рука под головой затекла и совсем ничего не чувствовала. Я поднялась, щурясь на стражника с факелом.

- Следуй за мной, - коротко приказал тот.

Он пошёл впереди, освещая путь по мрачным холодным переходам. За мной шёл ещё один стражник, с мечом наготове. Выпускать или убивать? По каменным лицам догадаться невозможно. Да они и сами не знают. Каждый выполняет лишь свою часть работы, не задумываясь об остальном. Эрхангер отлично их выдрессировал.

Коридор повернул к ступеням, ведущим вверх, и вскоре мы оказались в зале с высокими сводами и множеством свечей, озарявшим ровным светом огромную карту Шильонского замка на столе. Над картой склонился Эрхангер. При нашем появлении он даже не пошевелился, буравя взглядом подробно вычерченные контуры башен. Стражник подтолкнул меня в спину, и я невольно сделала несколько шагов к герцогу.