– Привет, Нина, нужно встретиться, есть разговор, – позвонил я ей.

Она терпеть не могла, когда её звали мамой или бабушкой. Поэтому – по имени. Мы привыкли и приняли правила её игры.

Бабка, если и удивилась, то виду не подала.

– Ну, приезжай, коль нужно, – дала она разрешение, и я поехал.

Просьбу мою Нина выслушала с высоко поднятыми, искусно выщипанными бровями.

– И всего-то? – фыркнула она и тут же, при мне, позвонила своему герою-любовнику. Точнее, одному из экс. Она со всеми поддерживала хорошие отношения, и все её любили и за что-то ценили.

– Георгий, дорогой, – проворковала она так, что даже неудобно стало.

Вот же. Бабка. Но не мне её осуждать. Тем более, что не отказала. Хоть я и не очень сомневался: Нина обожала скандалы, сплетни, интриги. А то, о чём я её попросил, как раз тянуло на сенсацию. Если выгорит, конечно.

Весь разговор не занял и пяти минут. И то она больше сюсюкала да хихикала.

– Ну, если будет повод, прижмут твою Кондратьевну. По крайней мере, нервишки потреплют точно. А там уж как хромая кобыла вывезет, – развела она руками, но по тому, как горел бабкин глаз, я понял: она будет держать руку на пульсе и следить, как кондор.

– Будет повод, – пообещал я твёрдо и откланялся.

Сделал ещё один звонок, едва выйдя из подъезда.

Самойлов понял меня с полуслова.

– Я писал жалобу в отдел образования, – сказал он мне. – В тот же день, как забрал сына из школы. Но, мне так и не ответили. Честно говоря, не до того было, чтобы следить.

– Замечательно, – процедил я сквозь зубы. – Если что, я могу на вас надеяться?

– Да, – пообещал Самойлов и добавил: – не ради вас. И не ради своих обид. У нас всё хорошо, я мог бы на всё наплевать. Но ради Анны Романовны – сделаю всё, что могу. Пусть и постфактум.

Я покрепче стиснул зубы. Аня. Да. И снова всё та же беспомощная ярость. И, наверное, ревность. Но я мог Самойлова понять: как не влюбиться в такую девушку?

После разговора я закурил. Впервые за много лет.

– Прощай, Анаконда, – выдохнул я дым из лёгких. – Я буду тем, кто забьёт последний гвоздь в гроб твоей карьеры.

А затем я смял пачку, выкинул в урну. Плохая привычка. Не стоило и начинать снова.

– Ань, я еду к тебе, – произнёс вслух. – Теперь точно еду. Ты только меня дождись, ладно? А там мы уже разберёмся со всем. Вместе. Ты и я.