–Он спрашивал о проекте, который слили, – не выдержал я.

– Точно! – щёлкнул пальцами Артём и улыбнулся. – Ну, не совсем о самом проекте, а о частях кода. Я ему пояснил кое-что. Попроще, как мог.

Внутренне я застонал.

– Наверное, не надо было, да?.. Просто он так уверенно говорил, что я подумал… в общем, не подумал, точнее. Будь кто другой, я б дурачком прикинулся. А тут на автомате выложил кое-что… Собственно, этого и недостаточно, чтобы что-то понять… Или достаточно, если он очень умный.

Ромку вряд ли можно назвать дураком.

– А что конкретно он спрашивал?

– Сейчас покажу, – с готовностью окунулся Артём в привычный для него мир.

В такие минуты он переставал отвлекаться, тянуть кота за хвост, речь его выравнивалась, и шпарил он, как заведённый. Это была его среда. Его стихия.

Через полчаса я всё знал. И это «всё» заставило меня призадуматься.

– По-моему, не всё ещё пропало? – посмотрел на меня Артём с надеждой. – Как думаешь?

– Вот что, – принял я решение. – Всё пропало, Дёмыч. Считай, не было никогда.

Он снова почесал в затылке и посмотрел на меня рассеянным взглядом.

– Собственно, не думай об этом. У нас есть план и кое-что другое в разработке. Может, не такое крутое и не такое революционное, но всё же. К тому же, я хочу побыть никем.

– У тебя не получится, – помотал головой Артём и улыбнулся.

Светлый мальчик. На таких, как он, держится мир. В нём что-то эдакое было, как и в моей Ане – неиспорченное, честное, правильное.

И снова заныло в груди, забилось птицей, закружило тоской.

Ну, ничего. Это недолго. Отсчёт времени пошёл буквально на дни.

– Мы уезжаем, – сказал я сыну тем же вечером.

Тот только плечом дёрнул.

– Документы твои из школы я забрал. Так что скоро у нас новая жизнь. Всё, как ты хотел: нищий папа, у которого будет время заниматься тобой, уделять тебе внимание. У нас будет дом, бабушка, новые знакомства.

– Новая школа и Аня, – буркнул сын.

– Всё верно, сынок, всё верно, – согласился я, потому что отрицать очевидное нет смысла.

Ромка посмотрел на меня. Я ждал. Но он так ничего не сказал, только в очередной раз дёрнулся его кадык.

Упрямый. Весь в меня. И это не так плохо на самом деле. А мне ещё предстоит достучаться до его души. Если получится. И найти общий язык. И как-то примирить его с Аней. И чёрт знает, что ещё сделать, чтобы сохранить баланс. Точнее, достичь его, потому что всё давно разболталось, расшаталось во все стороны, и я понимал: в этом есть и моя вина.

А ещё Аня беременная. И об этом я тоже помнил. И каждый раз меня охватывало чувство беспомощной ярости. И на неё, и на себя. А ещё на то, как мы всё это соединим. Ведь речь шла не только о нас двоих, но и о наших детях. О Ромке и о малыше, что притаился где-то там… пока ещё очень далеко от меня.

Но как-то оно будет. И я пытался думать, что всё будет хорошо.

Оставалось ещё одно дело, которое я хотел решить до отъезда.

Ради него я, скрипнув зубами, отправился к бабке. Не к царице Елизавете, а другой. Та, которая бабка, дочь её.

Она у нас гламурная. Как и все рейнеровские женщины, рано родила мою мать, без брака, и на этом успокоилась, считая, что выполнила свою миссию по деторождению. Зато в других удовольствиях себе не отказывала.

Несколько раз сходила замуж, имела кучу любовников и радовалась жизни. Она не утруждала себя семейными обязанностями, но на общих праздниках появлялась и с наслаждением рассказывала о своих бурных романах.

Не знаю, зачем я это всё помнил. Но вот всплыло в голове, что одним из её любовников был очень большая шишка в образовании. Не какой-то там начальник отдела, а целого департамента.