Не знаю, смог ли я… Получилось ли пробиться хоть куда-нибудь. Внешне, казалось, его проняло. Но осознание ли это того, что он натворил, или просто обида и страх из-за взбучки? Я не знал. И боялся давить ещё больше.

К тому же, Ромка так и не рассказал, на что он обменял сведения. Чем таким Майский припугнул Аню, что она предпочла исчезнуть.

Это мне предстояло узнать. Не от Ромки, так от неё самой. Не от неё, так другими путями.

– Значит, так, сын. С сегодняшнего дня – домашний арест. В школу можешь не ходить – тебе там скучно, достойных для общения нет. Принимается. До поры до времени. Мне, прости, с тобой возиться некогда, сопли подтирать – тоже. Буду разгребать кашу, которую ты заварил. А это время. Ну, и вот ещё что…

Я подошёл к компьютеру и выдрал все провода. Забрал наушники, планшет и прочие радости жизни.

– Телефон, – протянул я руку в жесте, с которым не спорят. Ромка даже возмущаться не посмел. Достал и положил в мою ладонь гаджет. – Интернет я отключу, охрану поставлю. У тебя будет еда, нянька и работа. Будешь математикой заниматься, литературой и всем, что я скажу. Твои друзья на это время – книги, тетради и ручка. По старинке, сынок. Прости, но есть причины тебе не доверять.

Ромка молчал. Ни слова. Ни возмущений. Ничего.

Он вообще-то парень крепкий, не психованный, но я не ушёл из дома, пока не приставил возле него двух лбов и ну очень строгую даму. Была у меня такая.

– Глаз с него не спускать, – наказал я всем. – Надо – натыкайте видеокамеры везде, даже в туалете и ванной. У нас непростой разговор произошёл. Хочу быть уверенным, что он не просто делом занят, но и сгоряча какой-нибудь ерунды с собой не сделал. Никаких поблажек, никаких «сбегай за чипсами», никаких прогулок, магазинов, секций. Никакого общения с внешним миром. Телефоны не бросать, в руки не давать, ворон не считать.

Я бы мог ничего этого и не говорить, но хотел на двести процентов быть уверенным, что Ромка под жестким контролем. Что с ним ничего не случится ни по чьей вине.

10. Глава 10

Я уже уходил, когда пришло сообщение от Анатоля. Он скинул адрес, куда предположительно уехала Аня. Вернулась в родной город. Не пряталась, не заметала следы, но, тем не менее, сменила номер телефона и словно оборвала все нити, что нас связывали.

– Пошли туда человека, – отзвонился я Анатолю. – Только не нашего, а кого-то со стороны, но выбери максимально надёжного. Пусть разыщет и приглядывает. Отчёт – каждый день. Пока я тут разгребу всё.

– Сделаю, – Толик умел слова даром не тратить.

А я бы бросил всё. И сам. Чтобы быстрее. Но, может, это и к лучшему, что Ани рядом нет. Была бы ещё одна пленница под надзором, – подумалось невесело.

А ещё меня нереально ломала неизвестность. Что ей сделал Майский? Что наговорил? Она бы никогда не поступила так, моя девочка, моя дорогая Аня…

У меня был запасной план. Тот дурак, кто не думает о будущем и живёт сегодняшним или вчерашним днём. Когда всё закрутилось, я продумал и предусмотрел некоторые шаги. Открыл небольшую фирму и сохранил кое-какие активы. По крайней мере, я не потеряю команду, выплачу компенсацию тем, кому придётся другую работу искать.

Большой шкаф падает громко и плашмя. И разбивается насмерть, если полон. Мой шкаф был почти пуст, а поэтому вреда от него – так, минимум, больше мусора, который можно легко убрать.

Когда-то я был дерзок, с ветром в кармане, но то, что в моей голове – как было, так и осталось при мне, никуда не делось, не растерялось.

И я вполне могу начать всё сначала. Без трагедий, депрессий, воплей «всё пропало». Но я не хотел. Не здесь и не сейчас. Были дела поважнее. Сын, хоть и поступил подло, всё же преподал урок. В чём-то горький, в чём-то отрезвляющий.