Мы так и стоим, обнявшись. Плечо Эммы мокреет от моих слез вперемешку с соплями, но она не отстраняется и продолжает гладить меня по спине.
— Да куда он денется?! Мы же с тобой умницы и красавицы. От таких девушек мужчины не уходят.
И тут во мне будто что-то щёлкает.
Я выбираюсь из её объятий.
— Да. От таких не уходят. От таких убегают! — выдаю я и отталкиваю от себя подругу.
— Зачем ты так говоришь? — Она смотрит непонимающе.
Делая шаг назад, кричу ей:
— Затем, что это ты во всём виновата!
— Я? Ну, знаешь… — от возмущения подруга начинает хватать воздух губами.
— Да, ты! — киваю как ненормальная. — Зачем я тогда тебя только послушала? Зачем ты мне давала свои дурацкие советы? Зачем мне нужен был тот Пьер, чёрт бы его побрал?! — Я словно дикая львица начинаю кричать и метаться по комнате. — Это всё ты! Ты со своими советами. Ты виновата!
— При чём здесь я? Вообще-то я тебе сейчас помогаю, если ты не заметила.
Эмма обижено складывает руки на груди.
— Ты мне завидовала! Вы все мне завидовали! Из-за Тима, богатых родителей, обеспеченной жизни, — говорю я и нервно смеюсь, будто бы не в себе, как если бы открыла какую-то до нелепости глупую тайну.
— Минуточку. А не ты ли хотела самостоятельно добиться успеха в модельном бизнесе?
— Хотела. Что в этом плохого?
— Плохого ничего. Только вот сама по себе ты — никто. Обычная посредственность со смазливой мордашкой. В тебе нет ничего особенного. Как и шансов добиться чего-либо, не раздвигая ноги. Надо было не прыгать выше головы, детка. — Эмма разворачивается и идёт в комнату, собирать свои вещи.
Я бегу за ней.
— Да ты… ты… Сука ты, вот кто!
Мне до жути хочется её ударить, но я сдерживаюсь.
— Я, может, и сука, — бросает мне Эмма, — но спать я тебя с этим французом не заставляла.
Её правда — не заставляла. От осознания этого становится ещё хуже и противнее на душе.
Я замолкаю. Она видит мою немую растерянность, и в ней что-то меняется. Может быть, Эмма действительно чувствует какую-то вину передо мной?
Она устало садится на кровать и говорит уже более спокойно:
— То, что ты хотела от него отдохнуть — не преступление. Все рано или поздно друг другу надоедают. Никто ведь не думал, что он в аэропорт попрётся.
Я безвольно оседаю на пол и прислоняюсь спиной к стене, напротив кровати.
— Надо было тебя не слушать.
— Вот только не надо меня винить во всех смертных грехах, ладно? — на тяжёлом выдохе говорит девушка и трёт руками лицо.
— А кого мне винить? Из-за твоих советов я осталась и без мужика, и без контрактов! Мой родной отец и тот от меня отвернулся.
Эмма поднимается с кровати и садится рядом со мной.
— Во-первых, я не виновата, что Пьер оказался козлом. Во-вторых, я действительно не заставляла тебя изменять Тимирязеву. А в-третьих, повторюсь: кто ж знал, что всё так обернётся?!
— Никто не знал, — говорю я куда-то в пустоту и смотрю в одну точку.
— Аля, винить всех вокруг — не вариант. Давай решать проблемы по мере их поступления.
Я молча перевожу взгляд из пустоты на неё.
— Я обещаю, — продолжает подруга, — что помогу тебе помириться с Тимом. Как минимум сделаю всё от меня зависящее. — Она берёт меня за руку, а мне снова хочется плакать.

13. Глава 13.

Тимофей
Рыбалка действительно была не очень. Всю ту мелочь, которую мы наловили, жалко было брать. Поэтому пришлось всю рыбу выпустить обратно в реку.
Ближе к обеду мы с Иваном смотали удила и вернулись домой. Мне всё ещё было плохо после вчерашнего, да и у Ваньки настроение совсем упало. Михалыч остался ещё рыбачить. А что ему? Жены нет, детей тоже нет. Одна коза Зинка и несколько кур. Доживает своё старик.