― Как? ― переспросил он. ― А вот так!

…И впился в меня голодным поцелуем.

***

Целоваться лорд-ректор умел.

… в отличие от меня.

Его губы, прохладные и жесткие, творили со мной нечто невообразимое! То брали в плен сразу обе моих губы, властно овладевая ими, то нежно и будто робко дотрагивались до верхней или до нижней, скользя, заманивая, соблазняя приоткрыть рот, сделать вдох поглубже!

Откинув прочь все ревнивые мысли, вроде той ― «А кто его учил целоваться? На ком так хорошо напрактиковался мой истинный?» ― я отдалась поцелую полностью. Ведь это был первый настоящий поцелуй в моей жизни, и первый ― с моим истинным! Впрочем, иначе у меня и быть не могло: метаморфы не любят чужих прикосновений, если это не прикосновения пары.

Ничто не должно испортить мне этот момент ― даже мои собственные сомнения! Размышлять и ревновать буду потом.

Решившись, я поддалась на очередную ласку и с тихим стоном приоткрыла рот. Язык лорда-ректора тут же скользнул между зубов, нащупал мой собственный язык и начал потираться о него, заигрывая, подталкивая и поглаживая. Это было так странно и так… приятно!

Остатки привитой воспитанием сдержанности покинули меня, и я приникла к лорду-ректору всем телом, вжалась в его камзол грудью, чувствуя, как каменеют под корсетом ее вершинки, как наливаются тяжестью упругие полушария.

Лорд Вертано никак не мог этого ощутить, но, кажется, догадался. Поймал мои запястья, закинул себе на плечи, а сам повел ладонями от плеч вниз и чуть вперед, цепляя большими пальцами жаждущие прикосновений места.

Я снова коротко и жалобно застонала, и этим, кажется, свела своего истинного с ума, потому что он перестал терзать мой рот и с куда более громким, чем мой, стоном, приник губами к моей шее ― почти под ухом, а потом начал прокладывать дорожку вниз, к весьма скромному вырезу-лодочке.

Руки лорда Вертано пробежались по моей талии, спустились еще ниже, обхватили меня сзади и плавно, но уверенно прижали к мужским бедрам, да так крепко, что я охнула, ощутив всю силу и твердость мужского желания.

В голове взорвались звезды: мой истинный хочет меня! Я ему нравлюсь!

И, как ни странно, именно эта мысль вырвала меня из круговорота страсти и заставила отстраниться от некроманта, попытаться вырваться из его объятий.

Лорд Вертано с недовольным стоном сжал меня еще чуть крепче, но потом сразу же отпустил. Его лицо немного порозовело, глаза все еще были затянуты туманом страсти, а горячее дыхание опаляло жаром мои щеки.

― Похоже, вы достаточно согрелись, лорд Вертано, ― заметила я, сама все еще немного задыхаясь.

― Согрелся, ― согласился некромант. ― А вы, оказывается, горячая штучка, Марисса! Хотя готов поклясться, целовались вы впервые.

― А вы ― нет, ― тут же насупилась я.

― А я ― нет, ― согласился этот… этот злодей!

― Тогда не удивительно, что помощницы у вас надолго не задерживаются! ― вспылила я, чувствуя, как ревность ядовитой змейкой кусает меня прямо в сердце.

― И что же? Вы теперь тоже сбежите? ― оскалился лорд-ректор. В его взгляде мелькнуло что-то темное и порочное. ― Ну же, Марисса! Обрушь на меня волну негодования и праведного гнева! Скажи мне, что ты «не такая» и не позволишь посягать на свою девичью честь!

― Уйти всегда успею. Не станете же вы лишать меня чести против моей воли, ― стараясь говорить уверенно, повела я плечом.

― Против воли ― не стану, ― губы лорда Вертано растянулись в самой порочной улыбке, какую только можно представить. ― Но не могу обещать, что откажусь от возможности соблазнить тебя и добиться, чтобы ты пришла в мои объятия по собственной воле.