Ужин можно было бы назвать романтичным, если бы не мрачное молчание Сэма, не обиженное пыхтение Фезира, и не мое далеко уже не веселое расположение духа.

Начинался вечер вполне мирно.

Дикие драконы изволили уйти лишь ближе к закату, мы с моим спутником логично рассудили, что не стоит отправляться в опасный путь затемно и решили задержаться в пещере еще на одну ночь. Сэм даже разрешил разжечь небольшой костер, но предупредил, что по первому же требованию его необходимо будет погасить. Я покорно согласилась на все его условия.

Сэм расставлял глиняные походные плошки и, видимо, нечаянно задел задремавшего мышонка. Фезир, не разобравшись, тут же выпустил в него струю огня. Только на этот раз не успел улететь, крепкие руки схватили его, а грозный взгляд их владельца не предвещал ничего хорошего.

— Отпусти его! — потребовала у парня, подбежав к драчунам.

— Он первый начал, — наябедничал мой спутник, — еще днем.

— Он просто защищал меня!

Фезир победоносно посмотрел на Сэма и сделал попытку вывернуться из его рук.

— Как скажешь.

Мышонок взлетел к потолку и только приоткрыл рот, чтобы, вне сомнений, выпустить новую струю огня в обидчика, но тут я строго сказала уже ему:

— Не делай этого! Если ты хочешь продолжать путь с нами, ты должен хорошо себя вести.

Фезир кинул недоброжелательный взгляд на парня, фыркнул и забился в дальний угол пещеры, всей позой выражая крайнюю степень негодования, уверенности в собственной правоте и вынужденной покорности.

— А ты, — я ткнула в грудь Сэма пальчиком, — еще раз посмеешь коснуться меня без разрешения, пожалеешь! Я пойду к Первому Храму в одиночку, первый попавшийся дракон сожрет меня, а последней мыслью перед собственной гибелью, Сэм, у тебя будет одна!

— Какая? — с интересом спросил парень.

— Сожаление, что не научился правильно вести себя с девушками!

Он улыбнулся, поднимая руки в знак согласия.

— Чему ты улыбаешься? — подозрительно осведомилась у него.

— Ты запретила трогать тебя без разрешения. Значит, у меня есть шанс это разрешение получить.

Я хмыкнула, оценив гибкий ум и железную логику своего истинного.

Ужин прошел в молчании, мышонок ни в какую не хотел выходить из угла, в который он сам себя посадил, мы с Сэмом думали каждый о своем. Сначала мне кусок в горло не лез, я переживала за чувства Фезира. Но потом увидела, что парень, стараясь делать это незаметно, закидывает в тот самый угол кусочки мяса. А мышонок, стараясь не чавкать и даже не шевелиться, быстро поглощал пищу. Ребячество!

Я вздохнула, но не стала ничего им говорить, пусть развлекаются, как хотят, лишь бы не поубивали друг друга.

Все также молча, мы легли спать. Фезир уже давно сладко посапывал, а у меня сна не было ни в одном глазу. Покрутившись, я встала и подошла к сидевшему у входа в пещеру Сэму.

— Не могу уснуть, — пожаловалась ему и села рядом.

— Я тоже, — улыбнулся он мне.

Может, сказался прохладный отрезвляющий ночной воздух, может, ощущение сильной тяги к истинному, а может, некстати вспомнились слова ведьмы. Она говорила: «… тьма раскрывает души, мрак стирает границы дозволенного…».

Не столь важна причина, сколько разговор, который состоялся на пороге крошечной пещеры.

Но начала его не я.

— Почему ты хочешь отказаться от меня, Марлена?

— Ты знаешь меня два дня, Сэм, — начала я, — а ведешь себя так, будто мы с тобой были помолвлены с юных лет, и ровно с того времени ты был влюблен.

— В твоей семье было принято именно так? — парень вновь улыбнулся, посмотрел мне в глаза.

— Что было принято в моей семье в нашей ситуации не имеет значения. Но тебе самому не кажется, что ты слишком быстро смирился с тем, что я твоя истинная пара? Ты же сам признался, что считал истинность сказкой!