Она привычно трудилась над больным, а колючий ком в горле сначала убрал колючки, а потом и сам куда-то делся.

13. Глава 13. Надежда

Рина сидела на земле, прижавшись спиной к холодной скальной стенке, и рассматривала спящего дракона. Что она хотела там увидать, она и сама не знала. Миллион раз уже его видела, с закрытыми глазами могла вспомнить его тело до малейшей чёрточки, и за всё это время даже мысли не возникло, что он может не быть человеком.

Страшно. Что он сделает, когда очнётся?

Она ведь не сможет убить его, стоит признать это как факт. Она — плохая охотница, слабая. Но уж, какая есть.

Он ведь тоже мог убить её много раз, она не опасалась больного, спокойно поворачивалась к нему спиной, но всё же она до сих пор жива. Он не только не убил, ещё и спас ее, выдав свою тайну. Ну ладно, пусть она — дурочка, не способная убить исконного врага, но тогда получается, что он — ещё больший дурак! Ха! Да они оба придурки — два сапога пара!

Кстати, о сапогах. Они остались на берегу, а это её единственная обувь. Правда, там же и тигр, но он же дохлый. Рину передёргивало от одних воспоминаний, но вернуться на место схватки нужно. И не только за сапогами. Нужно понять, откуда этот тигр взялся, не может быть, чтобы он всё время жил здесь, а она его не замечала.

Опять пришлось заставлять себя подняться, а потом переставлять ноги, пока дошла до нужного места. Первым делом она обулась, а потом подошла к звериной туше. Теперь было время рассмотреть её в подробностях.

Тигр какой-то странный, как и всё здешнее зверьё. Крупнее привычных, и полоски у него не чёрные, а тёмно-коричневые. Красивая шкура, дома такой можно хвастаться и продать её можно, а тут… Даже если снять её, обрабатывать шкуры она не умеет, а раз так, то и возиться нечего.

— Откуда же ты, кошак, взялся?

Мёртвый зверь на вопрос не ответил, и Рина пошла искать следы. На песке их давно не осталось, следы были только возле деревьев, от которых он и выскочил, вглубь леса не вели.

Но не прилетел же он? Тигр всё-таки — не дракон.

Ответ на загадку явился вместе с прибитым к берегу корявым стволом. Тем самым, который Рине ещё утром не понравился. Ствол был весь в глубоких царапинах от звериных когтей. Значит, зверя принесло сюда штормом на этой коряге. Если он выжил, значит, плыл недолго. А если недолго, значит — земля где-то недалеко. И хорошо бы это был материк, а не другой остров, населённый тиграми.

Она обошла остров по кругу, до боли в глазах всматриваясь в лазурный горизонт, но ничего похожего на землю не увидала. Залезла на скалу, тоже насколько хватает глаз — одно море. Но это ничего не значит, суша может быть с другой стороны острова.

Надежда пустила в душе живые ростки и увядать так просто не хотела.

***

Валь спал. Рина выложила из сумки набранные на пляже яйца чайко-гусей. Она не ела с утра, но есть не и не хотелось, и возиться с готовкой тоже. Если б не Валь, она бы и яйца собирать не стала, но он же проснётся голодный. Он всегда после таких обмороков первым делом просит есть.

Теперь тоже понятно, почему. Это у него организм так восстанавливается, отключает все ненужные функции, тратит энергию на регенерацию, а потом требует эту энергию восполнить. Потому Валь и ест, как не в себя. А она-то всё удивлялась, как в него столько помещается. Она читала об этом в дедовых книгах, могла бы и раньше догадаться, если б только допустила мысль, что её пациент — не человек.

Валь, когда перестал падать в обмороки, и есть стал меньше, а сейчас опять всё по новой. И лоб опять горячий. Эта его горячка — это нормально для дракона? Для человека — точно нет, но Валь дышит спокойнее, и кровь на губах уже не пузырится, запеклась корочкой в уголках рта. Температура тела дракона выше, чем у человека, к тому же они умеют эту температуру регулировать. В ту, самую первую ночь, когда она пела ему песни, его кожа казалась раскалённой, а сейчас — не так. Похоже, сейчас горячка не опасна.