Я следила за посторонними людьми несколько месяцев. Каждый раз, когда в их квартире гас свет, я спрашивала себя: «До сих пор ли ее мама плачет перед сном в темноте? А сестры, понимают ли они до конца, что произошло?»

Моя мама видела, что я часто задерживаюсь после школы, и мне пришлось рассказать ей, куда я хожу. Она не знала всей правды и думала, что Матильда просто была моей подругой, смерть которой я тяжело переживаю.

Мама предложила пойти к психологу. Я отказалась. Бедная моя мама… какое это было сложное для нее время… как больно ей было видеть сходящую с ума дочь…

Влад начал выкладывать вFacebookвсе больше фото: он в компании друзей на студенческой вечеринке; в светлых шортах катается на велосипеде, играет в футбол. Позирует на фоне здания университета. Не выдержав, я удалила Влада из друзей. Больше его новости у меня в ленте не отражались.

Почему Матильда не написала заявление в полицию? Неужели ее мама не видела, в каком состоянии дочь вернулась с той вечеринки? Почему никто ничего не предпринял? Почему все делают вид, что все хорошо?

Мне начало казаться, что я единственная, кто помнит о Матильде. Даже Маша потихоньку отдалялась от случившегося. Она простила Саше его молчаливую покорность воле Влада, и у них снова все было в порядке.

А я не могла! Не могла отпустить, не могла забыть! Меня врачевало только время, но слишком медленно, попутно выворачивая мне желудок, ломая кости и срезая кожу.

Я закончила школу, поступила в университет. В моей жизни появилось много других людей, которые не знали английского, но с которыми было весело и легко. Правила жизни Влада канули в Лету.

В спортзале я познакомилась с девочкой-моделью, и мы начали дружить. Она вдохновила меня на изменения. Я похудела, сделала стрижку «каре» и накупила много коротких соблазнительных платьев.

После этого в голову начала закрадываться мерзкая мысль: вот теперь-то я соответствую вкусу Влада. И становилось противно от подобных размышлений.

Я вступила в первые в своей жизни отношения. Тот человек внешне чем-то неуловимо напоминал Влада, но за два года, что мы были вместе, я так и не решилась рассказать ему о своем утраченном друге. С одной стороны, нечего было рассказывать, с другой… иногда мне кажется, что стоило рассказать все.

На четвертом курсе на Новый год я поехала в Словению. Маршрут проходил через Марибор – город, в котором жила бабушка Влада.

Я знала, что на новый год Влад всегда в Мариборе – гостит у по-настоящему любимой бабушки, матери его покойной мамы.

Впервые за пять лет мне захотелось его увидеть. Чтобы побороть это желание, я включила ту песню, которая звучала в доме Влада в день трагедии. Знакомая мелодия вызвала отвращение и напомнила о том, почему мы ни в коем случае не должны встречаться.

Но я продолжала бродить по городу в одиночестве, убеждая себя, что если мы пересечемся случайно – это будет не моя вина. Я всегда любила перекладывать ответственность на других.

Конечно, я не столкнулась с Владом в Мариборе, ведь в жизни подобные случайности не происходят. Но с той поездки меня не покидала мысль, что мы одновременно были в том небольшом городке, очень близко друг от друга, и эта мысль не давала мне покоя многие недели.

Год назад, первого марта, на мой двадцать третий день рождения, мне пришло от него сообщение: «Ты уже нашла того, кто первым читает твои романы?»

Второго марта 2017 года Влад вернулся в Киев…

«– Ты будешь сравнивать всех со мной.

– Дурак ты, Влад. Ни с кем я не буду тебя сравнивать. Я найду тех, кто лучше.