– Ну уж, любезный Олег Денисович, это смахивает на сказку, – недоверчиво протянула Зубкова. – От кого вы такое слышали, кто вам рассказал?

Черепанов победно оглядел своих собеседников:

– Да я сам их видел, своими собственными глазами! Потому что в то утро я тоже катался вблизи Дубровиц, надеясь повстречать Александру Ивановну и… Впрочем, это неважно. Главное, что я видел их вместе. И мог наблюдать, как наша горделивая скромница кокетничала с Суриным, изо всех сил стараясь его очаровать!

Варвара Степановна поднялась с кресла и в волнении прошлась по комнате, обмахиваясь широким опахалом.

– Да, ну и дела творятся у нас под боком! – она обернулась к Черепанову. – Что ж, теперь все понятно с этой мазуркой, оказавшейся свободной у младшей Бахметьевой в середине бала. Выходит, Сурин пригласил ее загодя. Но, однако, какова наша гордая красавица! Не растерялась во время случайной встречи с Суриным, а давай брать его в оборот и пускать в ход все свое кокетство!

– О, если бы вы только видели ее, дражайшая Варвара Степановна! – воскликнул Черепанов, все более расходясь. – Клянусь честью: вы бы могли не узнать ее и принять за кого-то другого. Я и сам поначалу подумал, что это какая-то замужняя дама встречается со своим воздыхателем.

– Да, вот тебе и «неприступная добродетель»! – покачала головой Зубкова. – И маменька с бабкой хороши. Все не находили достойного жениха для дочки, а тут…

Олег Денисович ехидно засмеялся.

– Так ведь Сурин даром, что низкого происхождения, а денег-то у него побольше, чем у многих благородных дворян. А у Бахметьевых нынче дела совсем плохи, насилу концы с концами сводят, чтобы имение не продавать. Так что какая честь, когда нечего есть! Да и Александра Ивановна уже… хм-хм… не совсем молода. Двадцать три года весной исполнилось, еще пара лет – и станут называть старой девой.

– М-да, – усмехнулась Зубкова, – и тогда уж точно никто замуж не возьмет, учитывая, что приданого – кот наплакал, а гонору, словно у принцессы!

– Так что не удивительно, что Бахметьевы вцепились мертвой хваткой в своего бывшего холопа, – подвел итог Черепанов. – Последний шанс, называется!

– Ладно, хватит трещать над ухом, давай лучше еще по стопочке, – страдальчески буркнул Зубков. – И надо же мне было так перебрать вчера…

Друзья продолжили опохмеляться, а Варвара Степановна пошла к себе – переодеваться в визитное платье. Ей не терпелось поделиться новостями с приятельницами, соседками и всеми, у кого только возникнет желание их слушать. Подумать: гордецы Бахметьевы задумали выдать дочку за своего бывшего холопа! Это была воистину пикантная новость, можно даже сказать, скандальная. И не из-за происхождения Сурина, а из-за того, что речь шла о Бахметьевых – людях, которые, во-первых, слишком много о себе мнили, а во-вторых, были когда-то хозяевами того самого человека, которого сейчас страстно желают видеть своим зятем.

– Но неужели у них что-то получится? – подумала вслух Зубкова, и ее веселость уменьшилась. – Надеюсь, что все-таки нет, потому что это было бы крайне досадно. Такой завидный жених – и достанется этой противной Александре!

И она с удвоенной решимостью бросилась распространять про Бахметьевых скандальные слухи.

7. Глава 7

Вопреки опасениям Александры, Софье Аркадьевне не сделалось дурно при известии, что к ним должен пожаловать Сурин. Старушка лишь колко усмехнулась и сказала, что не ожидала от своей безрассудной невестки ничего другого.

В этот день Бахметьевы больше не говорили о Сурине. Лишь поздно вечером, когда Александра, перед уходом в спальню, подошла полюбоваться розами, Софья Аркадьевна испытующе посмотрела на нее и спросила: