– Догадайся сам!

– Что значит сам?!

– А то и значит! –  рявкнула Ира, не сдержавшись. – Кто у нас тут великий ценитель женщин? Ты!

Он держал ее в руках, а потом взял такой тон, что кошки на душе Иры проснулись и заскреблись в синхронном движении.

– Ир!..

Он старался найти ее взгляд и даже пытался поднять лицо к себе, а она поняла, что не хочет слышать ничего в этом-то тоне.

– Не смей! Просто не смей!

У нее откуда-то нашлись силы, и она вырвалась из его рук, рассвирепев. Да так, что сама испугалась этому чувству.

– Ты уже достаточно наговорил!

Ира и Артем наконец вывалились из ванной. Ее «муж» сделал вид, что не заметил ничего – отвернулся в нужную минуту, прошел на кухню и протянул:

– Дела!!! Что это тут у вас?

– У нас сошла лавина! – сообщила серьезно Аришка. – Видишь сколько тут снега?

Пашка сообразил, что ляпнул что-то не то и, что в таких случаях злятся, потому тут же рявкнул:

–У меня же выходной, едрид-Мадрид!

– Паш! – повысила голос Ира.

Ей только не хватало, чтобы тот переусердствовал и напугал ребенка.

– Угомонись, а?

Назарова заметила вышедшего из спальни Лешку. Мальчишка приподнял брови, ожидая похвалы, но нарвался на кулак, который показала ему Ира и исчез в детской. Что-то не получалось у него быть заступником в последнее время.

– Надо угомонить Пашку, – сказала она, поправив сползшую с плеча бретельку, ужаснулась своему внешнему виду, да махнула на это рукой. – Разошелся из-за сущей ерунды.

Ей стало неудобно и досадно, а еще захотелось избавиться ото всех и побыть одной. Только что она выяснила нечто, отчего в ней обрушилось что-то – то ли остров надежд, то ли иллюзий, совсем как у малышки Райли из любимого мультика Аришки.

– Паш, – начала она, оглядывая последствия катастрофы. – Прекращай.

Дверь за спиной тихо щелкнула, как не делала никогда прежде.

– Лёш? Ты куда-то собрался?

Она знала, что это ушел Артем. Любой нормальный на его месте человек сделал бы тоже самое – убрался подальше от неловких ситуаций, семейных скандалов и места, где случилось стать дураком.

– Это не я, а твой босс, – сообщил Лешка, но не по-деловому, как это бывало обычно, когда он гордился собой, а уныло. – Забрал пиджак, ботинки и свалил.

– Все получилось? – встрял Пашка. – Ты даешь мать!..

– В лучшем виде, – заверила соседа Назарова, оборвав на полуслове. – Спасибо.

Ира перескочила на свободный «островок» пола, незанятый творчеством разыгравшейся на нем племянницы, взобралась на диван и, отодвинув край короткой шторки, посмотрела в окно.

– С тебя голубцы, – потребовал Пашка за спиной, но потом вспомнил про отсутствие кулинарных талантов и уточнил. – А еще лучше глажка!

Она не отвечала, глядя, как уходит Золотарев, как останавливается возле своей машины, бросая на ее крышу свой испачканный пудрой пиджак, опирается на корпус и натягивает туфли на босые ноги.

– Ир, ты чего?

– Все нормально.

Артем был похож на сбежавшего любовника – постарался уйти незаметно, очень спешил и одевался на ходу, а еще на него ругалась соседка. Та самая – Горгона Витальевна. Ее брань было слышно даже сквозь закрытые окна. Ирка невольно усмехнулась.

– Ир, ты, кажись, плачешь.

– Все хорошо.

Пашка потряс ее за плечо, но Назарова не обернулась, уже несмотря на Артема, а разглядывая цветы на подоконнике.

– Паш, иди домой, пожалуйста, – попросила она тихо. – Поглажу я твои рубашки, не переживай.

Сосед еще топтался позади, заполняя кухню запахом своего ядреного одеколона.

– И брюки! – напомнил мужчина. – В чехлы их упаковать не забудь.

Наверное, он ждал еще чего-то. Быть может возмущений и того, что она повернется к нему, а он убедится в чем-то.