– Не дрейф, Ирка, – продолжал вещать сосед, удаляясь. – Все срастется.

Дверь во второй раз хлопнула.

– Ир! Ну, Ир!

Лешка сначала дергал ее за штанину пижамных брюк, а потом и вовсе примостился рядом.

– Я все испортил? Да? Да? Я думал тебе помощь нужна! Вы так орали! Так орали! Я подумал, что надо!

Лешка частил, заглядывал в лицо, а Ирка все никак не могла выбросить из головы слов Артема.

– Я не хотел! – продолжал оправдываться ребенок. – Я думал, что он орет и надо звать на помощь!

– Нет.

Ирка обняла его, а потом прижала к себе пропахшую ванилью Аришку.

– Ты помог закончить разговор не на тупой ноте.

Ей даже думать не хотелось, что именно он хотел добавить. Извинения или объяснения – все одно выглядели бы жалко. Ира жалости не любила. Совсем.

– Ясно, – прошептал племяш, а через время выдал. – Он тупой!

Ира отодвинулась от мальчика и очень внимательно посмотрела ему в лицо.

– Леш, ты часом не диверсант?

– Кто?

Аришка полезла под стол, а через минуту принялась рыться в сундуке, спрятанным под сидением кухонной лавки. На стол посыпались разнообразные формы для выпечки, и Ира досадливо закусила губу. Ей в таком настроении только печеньем заниматься! Хотя, лучше уж оно, чем слезы в подушку. Дети умели отвлекать ее своими занятиями, разговорами и поступками.

– Ну тот, кто чинит подлости в тылу врага.

– Нет! Я герой. Вот!

Он сделал грудь колесом, но на Иру это произвело обратное впечатление. Она не восхитилась, а хмыкнула. Алексей Назаров заставлял ее улыбаться, умиляться и ужасаться.

– Зачем позвал Пашку, раз понял, что это все между нами? Раз касается меня и мамы?

– Поэтому и позвал, – буркнул мальчик. – Я не специально.

Светлые глаза мальчика блуждали по разгромленной кухне, не желая встречаться с Иркиными. Это был верный признак смущения.

– В прошлый раз ты меня хвалила.

С этим нужно было что-то делать. Немедленно.

– Так, Алексей, – начала Ира, решившись и отбросив в сторону малодушные порывы.

– Началось! – вдруг выдал он громко. – Я пошел!

Племянник попытался сбежать, но был удержан за ворот оранжевой футболки и возвращен на место перед Ирой.

– У меня там дела!

Ирка даже хохотнула в ответ на это.

– Ты должен пообещать мне, что больше не станешь делать ничего подобного. Никакого снотворного в кофе, соседа в нашей квартире и подслушивание под дверью.

– Я не подслушивал!..

– Он не подслушивал! – заступилась за брата сестричка. – Вы с дядей очень громко кричали!

Ира покраснела. У нее даже давление поднялось от стыда перед мелкими. Ее родители, когда ссорились – шептались, а она что устроила? Едрид-Мадрид! Страсти по-испански!

– Простите меня за это, – повинилась Ира перед маленькими, но все же людьми. – Запретить слушать, что говорят взрослые я вам не могу, но я прощу вас отныне и впредь не предпринимать ничего, не пугаться и не делать поспешных выводов.

Она провела пальцем по аккуратному носу Лешки.

– Ты был…

Ира взглянула на Арину и тут же поправилась.

– Вы были большущими умничками и очень помогли мне, но больше не надо. Я взрослая и обязательно справлюсь со всем самостоятельно. Ваша задача расти здоровыми, умываться и чистить зубы по утрам, хорошо учиться, держать порядок в спальне и присматривать друг за другом. Договорились?

Они договорились. Ира ждала, что дети просияют и выдохнут, но получила обратное – их совсем не обрадовала перспектива вести скучную и даже обычную жизнь. Особенно они скуксились на слове «учеба». Игры в шпионов и диверсантов были куда интереснее, чем забота о своем будущем. Но так было всегда и не только с ними.