– А что с ней происходит?

– Нет, я неправильно выразилась, – мотнула женщина головой и посмотрела вниз, как бы подбирая слова. – С Лидой как раз ничего не происходит, но вот остальные к ней как-то странно относятся.

– Я этого не заметила! – Разговор начинался всё меньше нравится Насте, и всё больше в ней поднималось негодование.

– Дочь, ты не могла не заметить, – с улыбкой продолжила Кристина Михайловна, искренне считая, что таким образом получится сгладить разрастающееся недовольство. – С ней никто не здоровается, все отворачиваются, когда она проходит слишком близко. Я же вижу это, я не слепая. И меня это беспокоит. Ты проводишь с ней много времени...

– Она хорошая.

– Да, я знаю, мне она тоже очень нравится, но мы совсем недавно приехали...

– Уже июль, – мрачно проговорила Настя и подняла на маму тяжелый взгляд.

– Я понимаю, но всё-таки, – мать посмотрела на мужа, ища поддержки, и тот спокойно отложил книгу, – наши соседи живут в этой деревне гораздо дольше нас. Они наверняка знают что-то такое, чего не знаем мы.

– И что?

– Лида ничего тебе не рассказывала? Может, она как-то странно себя ведёт или делает что-то такое...

Женщина на ходу выдумывала общие, обтекаемые определения, и звук её голоса пробивался всё в глубже в сознание Насти. Девушка быстро припомнила презрение, с которым на них смотрели, припомнила старуху, которая плюнула у самых её ног на рынке, затем она связала странное развлечение Лиды – лазить по заброшенным домам – и нежелание никому об этом рассказывать. Настя больше не могла себя обманывать – не к ней относилось то странное поведение односельчан – родители никому не рассказали о её болезни, и те сомнения, которые она тщательно скрывала от самой себя, отчетливо проступили на поверхности.

– Она ничего такого не делает и ничего не рассказывает, – упрямо проговорила девушка.

– А ты не пробовала у неё спросить?

– Тебе надо, ты и спрашивай!

– Не злись, дочь, мы же волнуемся...

– Опять?!

– Не кричи, мы просто разговариваем, – ровным голосом сказал отец. – Сама подумай, мы не можем спросить об этом у Лиды напрямую.

– А я могу, по-вашему?!

– Вы с ней дружите.

– А вы, видимо, решили, что пора положить конец этой дружбе?!

– Вы же девочки, вы же обо всём болтаете без умолку, может она как-то где-то проговорилась...

– Если вам так интересно, спросите её об этом сами!

– Нам неудобно, – извиняющимся тоном сказала мама.

– А мне, значит, удобно?! – едва не задохнулась от возмущения Настя и уронила вилку на стол.

– Ладно, может, ничего и нет, – сдалась Кристина Михайловна. – Может, нам показалось!

– Вам точно показалось! – выпалила девушка, хотя в голове крутились совсем иные мысли.

– Может, не пойдёте сегодня за земляникой? Или возьмите нас с папой. Все вместе мы бы набрали ещё больше!

– Ни за что! Мы идём вдвоём!

– Но ты совсем не знаешь этот лес... – поддержал жену Анатолий Степанович.

– Но знает Лида!

– Ей всего пятнадцать, она ещё ребенок.

– Вы сами увезли меня из города! – сорвалась на крик Настя и вскочила со стула. – Вы сами решили приехать в эту глушь, чтобы я была на природе! Вот я и на природе! Чего ещё вам надо?!

– Хорошо... – поспешно согласилась мать, видя, как побледнела девушка, и попыталась разрядить обстановку: – Артём не писал?

– Нет, не писал! – рыкнула та и выбежала на улицу.

– Зря ты её об этом спросила, – вздохнул отец, когда дочь их уже не слышала.

– Привет! – остановилась у калитки Лида, и помахала подруге ведром.

– Привет, – недовольно буркнула Настя и быстро подошла к ней.

– Что-то случилось?

– Очередная головомойка.