– Крис… – вдруг произнесла она мягко, пробежав по мне странным цепким взглядом. – Ты… справишься. Тебе все помогут.

Я нервно рассмеялась и почувствовала, как задрожала всем телом.

– Как ты себе это представляешь? Как большую семейку монстров, где есть чокнутая мамаша-демон, гиперопекающий отец-полукровка, заботливая тетушка-вампир и сверхлюбопытная тетушка-журналистка – что в некотором смысле еще хуже – а также две старшие сестры со сложными характерами, одна из которых владеет проклятой плетью, и братишка-лисенок?

Лицо Джен исказилось так, будто она вот-вот могла расхохотаться, но ничего подобного так и не произошло. Вместо этого подруга опустила ногу со ступеньки, села прямо и уперла локти в колени, смотря на океан.

– А почему бы и… да?

Между нами буквально просвистел порыв ветра. Я снова почувствовала себя в полном одиночестве.

– Ты же любишь его, – словно вторгаясь в мои мысли, прошептала Микел. Голос, казалось, звучал прямо у меня над ухом. – Любишь так сильно, что у тебя сердце начинает танцевать чечетку, стоит кому-то упомянуть его. Особенно, в том же контексте, что и Стефанис…

Последнее она добавила с легким ехидством, а мое глупое сердце снова начало биться быстрее. Грустно хмыкнув, я отчаянно замотала головой, а потом уставилась в одну точку. На темно-красную прожилку, которая как молния вилась по каменной плите.

– Джен, ты тоже не понимаешь… Это ничего не меняет для меня. Не перещелкивает в голове тумблер в положение «стать матерью». А я уже устала кому-то что-то доказывать. Неужели простого честно сказанного «я не готова» недостаточно?

Под моим вопросительным взглядом Микел молчала. Смотрела затуманенными глазами на океан и сидела, как изваяние. Только иногда ветер подхватывал пряди белых волос. Я не сразу заметила, что из кармана ее джинсов торчит маленький плеер, обмотанный проводом от наушников-капелек.

Отголоски мелодии, как из сломанной музыкальной шкатулки… Стоя там, на балконе, разве я могла слышать их? Особенно, если они играли из лежащего на ступеньках плеера и снятых наушников.

Неожиданно Джен моргнула несколько раз, выпрямилась и повернулась ко мне.

– Музыка, – произнесла я, с трудом разлепив губы. – Мне показалось, я что-то слышала.

Она ничего не сказала. Лишь со вздохом запустила руку в карман и, повертев плеер перед глазами несколько секунд, протянула его в мою сторону. На меня смотрели немигающим долгим взглядом. Как хищная кошка с кварцевыми глазами. Но так глядят не на добычу. Так пристально наблюдают за тем, суть чего не могут понять до конца.

Я кивнула и подняла руку к плееру, думая лишь о том, как не задеть Джен. Трясущимися пальцами ухватила край блестящего прямоугольника с экраном.

Микел продолжала наблюдать. А я не понимала, что чувствую.

Страх? Точно нет. Волнение? Вполне возможно. Любопытство? Определенно, да.

И тогда она чуть потянула руку вниз, все еще держа плеер с другого края. Но и я не отпустила своей стороны. Наши руки качнулись так, словно это было рукопожатие. Или даже нечто больше… как детская клятва или примирение на мизинцах.

Руки все еще дрожали, когда я вставила капельки в уши. А Джен… она вновь устремила взгляд вдаль.

Сначала я подумала, что плеер сломан. Маленький экранчик отобразил лишь одну композицию. Но у нее не было ни названия, ни имени исполнителя. Только надписи «Track 1» и «No name», светящиеся сероватой бегущей строкой.

Я глубоко вздохнула, закрыла глаза и чиркнула пальцем по кнопке воспроизведения.

Сначала тишина наушников заглушила все: колыхание листьев пальм и кустарников, шум фонтана, дуновение ветра, стук сердца. Постепенно в этой тишине словно появилось какое-то пространство. И оно становилось все глубже и глубже, влекло за собой. А потом… мерно завибрировало нарастающим звуком. Как волны. Если бы волны могли быть космосом. Потом электронной вспышкой по ушам ударил сэмпл, похожий на яростную дрожь земли. Ударил так, что я невольно дернулась.