И снова прозвенел тонкий детский голос, прерывая доверительное повествование генерального директора:

– Мистер Дилл, вы вправду верите, что машина лучше человека? Что человек не может сам управлять своим миром?

Впервые щеки Дилла покрылись краской. Он заколебался, слабо улыбаясь и жестикулируя в поиске нужных слов.

– Ну… – пробормотал он.

– Я не знаю, что и сказать, – задохнулась в гневе миссис Паркер. – Извините, пожалуйста. Поверьте мне, я не знала…

Генеральный директор Дилл понимающе кивнул ей.

– Конечно, – тихо сказал он, – это не ваша вина. Они не tabula rasa,[3] на которой вы можете писать что угодно.

– Простите? – переспросила она, не поняв иностранных слов. Она не представляла себе, что они значат. Что-то на латыни?

– У вас всегда будут проблемы с учениками, – сказал Дилл.

Он повернулся к классу и произнес уже громко:

– Я собираюсь сыграть с вами в одну игру. – На детских лицах заиграли улыбки. – Итак, я не хочу, чтобы вы произносили слова. Я хочу, чтобы вы закрыли руками свои рты и действовали таким образом, как наши полицейские патрули, когда они в засаде караулят врага.

Маленькие ладошки взлетели, глаза засияли энтузиазмом.

– Наша полиция так спокойна, – продолжал Дилл. – Они всматриваются во все вокруг себя, стараются выяснить, где находится враг. Конечно, они не дадут ему знать, что готовы напасть.

Класс радостно захихикал.

– Теперь, – сказал Дилл, сложив руки, – мы смотрим вокруг.

Дети послушно огляделись.

– Где находится враг? Раз, два, три…

Внезапно Дилл выбросил руки вверх и громко произнес:

– И мы указываем на врага. Мы указываем на нее!

И двадцать рук указало. За последним столом тихо сидела, не шевелясь, рыженькая девочка.

– Как тебя зовут? – спросил Дилл, медленно подойдя к ней.

Девочка молча смотрела на него.

– Ты не собираешься отвечать на мой вопрос? – улыбнулся Дилл.

Девочка спокойно сложила руки на столе.

– Марион Филдс, – отчетливо произнесла она. – Вы мне так и не ответили.

***

Управляющий Дилл и миссис Паркер шли по школьному коридору.

– У меня с самого начала были с ней неприятности, – рассказывала миссис Паркер. – Фактически я протестовала против ее зачисления в мой класс.

Она быстро добавила:

– Вы найдете мой письменный рапорт в ее досье. Я следовала правилам. Я знала, что подобное должно было случиться. Я это предвидела!

– Обещаю, вам нечего бояться, – сказал Дилл. – Вашей работе ничто не угрожает. Даю слово.

Взглянув на учительницу, он задумчиво добавил:

– Конечно, если здесь не замешано что-то другое. – Он остановился у двери в приемную директора. – Вы никогда не виделись с ее отцом?

– Нет, – ответила миссис Паркер. – Она под опекой правительства, ее отец был задержан и направлен в Атланту, в…

– Знаю, – прервал ее Дилл. – Ей ведь девять лет? Пытается ли она обсуждать текущие события с другими детьми? Я полагаю, у вас установлено оборудование для надзора, работающее круглосуточно, – в кафетерии, и особенно на игровой площадке?

– У нас есть комплекты записей всех бесед учеников, – гордо заявила миссис Паркер. – Мы записываем все их разговоры. Правда, работы у нас ужасно много… Откровенно говоря, времени для анализа записей не хватает, но все мы, учителя, пытаемся найти хотя бы час в день, чтобы прослушать…

– Понимаю, – пробормотал Дилл. – Я знаю, как вы все перегружены, сколько у вас обязанностей. Для ребенка ее возраста было бы нормально рассказывать что-то о собственном отце. Мне было бы просто интересно…

Он умолк. Потом, нахмурившись, добавил:

– Я полагаю, вы напишете рапорт, позволяющий мне подвергнуть ее заключению? Прямо сейчас. Кого вы можете послать в спальню, чтобы забрать вещи? – Он взглянул на часы. – Времени у меня мало.