– Простите меня, но это совершенно невозможно, – отказал он, а затем достал небольшую деревянную табличку с изображенным на ней гербом его дома и показал женщине на стене. – Вы должны понимать, что я не могу передать кому-то гербовик. Вы можете убедиться в подлинности на расстоянии.

Женщина сдвинула брови к переносице. Она не выглядела довольной.

– Хорошо, – бросила она и повернулась. – Иди и проверь, – приказала кому-то.

Вскоре после этого из ворот вышел один из воинов. Быстрым шагом добравшись до спешившегося Рейнара, он недружелюбно взглянул на него, а затем перевел взгляд на гербовую табличку.

После этого он посмотрел наверх и кивнул. Рейнар убрал табличку обратно.

– Впустите их, – приказала женщина, явно поверив своему воину.

Как только защитники замка получили приказ, изнутри донесся шум поднимаемой решетки. Через какое-то время ворота были распахнуты.

Рейнар не стал снова садиться на коня, а подвел его под узды.

Когда они оказались во дворе, то их сразу окружило несколько воинов. Судя по всему, им все еще не доверяли. Рейнар не понимал, откуда взялась такая настороженность, но не собирался никого провоцировать.

Как только они остановились, его люди принялись снимать с лошадей притихших пограничников.

– Как это понимать?

Рейнар, услышав вопрос, повернулся. Как оказалось, женщина спустилась со стены и добралась до них. Аристократка была невысокой и стройной. Годы почти не отразились на ее красивом лице.

– Эти люди сказали, что они служат барону Дранвейгу. Могу ли я его увидеть, миледи? – спросил Рейнар.

Женщина взглянула на него холодным взглядом.

– Барон Дранвейг – мой сын. Сейчас ему нездоровится, – ответила она. Звучало так, будто на встречу с бароном можно было не рассчитывать.

Рейнар прищурился. От начала до конца с ними обращались без какого-либо уважения. Казалось, дай им волю, их либо выкинут за порог, либо закуют в кандалы и упрячут в темнице, как лиходеев.

– Почему они скованы? – потребовала ответа женщина. При этом она никак не подтвердила, что привезенные Рейнаром люди служат барону Дранвейгу.

– Так вышло, что нам нужно было проехать по вашим землям, миледи. Эти люди остановили нас и сказали, что на въезд необходимо разрешение, а коли его нет, то следует заплатить штраф.

– Все верно, – женщина по-прежнему была холодна. – Мой сын действительно ввел это правило, запрещающее чужакам слоняться по нашим землям. Вы все еще не сказали, почему они связаны.

– Потому как названный ими штраф явно был завышен. Он потребовал десять золотых.

Взгляд женщины метнулся к связанным рыцарям. Она выглядела недовольной. Впрочем, секунду спустя женщина вскинула голову и посмотрела на Рейнара весьма спокойным взглядом.

– Можете отпустить их. Я передам барону ваши слова. Он сам накажет их, – пообещала она.

– Мама!

Услышав зов, Рейнар повернул голову в сторону донжона. С той стороны к ним шел молодой человек лет двадцати. Вид у него был несколько растрепанный и помятый. Кажется, прошлый вечер, а может быть, даже ночь явно не обошлись без веселья.

– Зачем ты вышел, сынок? – немедленно спросила женщина.

Рейнар посмотрел на нее и поразился тому, какие изменения произошли с ее лицом. Взгляд стал ласковым, выражение лица теплым, прежняя холодность и строгость полностью испарились. Перед ними была будто совершенно другая женщина.

Молодой человек, добравшись до них, подошел к матери и позволил ей прикоснуться к своей руке, после этого его взгляд устремился на Рейнара.

– Кто они, мама? – спросил он женщину.

Бровь Рейнара дернулась от раздражения.