Спустя некоторое время ее позвал Корвин, сказавший, что вода нагрелась.

Нина отложила в сторону кусок ткани, который вполне можно было использовать как простыню, и направилась в дом, за ведрами. На всякий случай она ошпарила их кипятком пару раз. Только потом налила горячей воды и разбавила холодной.

– Помоги загнать, – попросила она Корвина, указывая взглядом на пасущихся неподалеку коров.

В принципе, буренки были обученными и много усилий для их загона не требовалось, но иногда та или иная коровка могла проказничать.

Для них в сарае имелись отгороженные друг от друга загоны. Они предназначались для зимы, дойки и ночи – на улице коров было оставлять чревато, могли украсть. Стойла не были слишком узкими, их ширины хватало, чтобы уставшая буренка могла спокойно лечь.

Перед их мордами находились кормушки, куда Нина Андреевна сунула сухой травы. Ее она надергала в довольно жиденьком стоге, стоявшем недалеко от дома. Для того, чтобы коровки смогли пережить зиму, этого количества точно не хватит, а значит, Нине Андреевне придется поднапрячься, чтобы ее кормилицы смогли безболезненно пережить зиму.

Прежде чем заняться дойкой, Нина подумала, что Корвину можно дать задание. Раз он следил за печью и водой, то вполне мог сделать еще что-то полезное, а именно обработать кипятком некоторые вещи.

Что поделать, Нина Андреевна не хотела пользоваться чем-то, что находилось в руках других людей несколько дней.

– Берешь чашку и поливаешь кипятком, – проинструктировала она. – Со всех сторон. Особенно внутри. Понятно?

Судя по взгляду мужчины, он не понимал, зачем это делать, но спрашивать не стал, просто кивнул и приступил к делу.

Понаблюдав за его работой некоторое время, Нина взяла скамейку, тряпку, веревку и ведро и направилась на дойку.

16. Глава 15

– Мурена, подвинься, – велела она уверенным голосом и похлопала корову по бедру. Та послушно шагнула чуть в сторону, при этом не поднимая морды из кормушки. Выглядела она так, будто и не паслась весь день.

Верно, у каждой буренки имелось имя. Все-таки людям приходилось проводить с ними много времени, ухаживать за ними, кормить, поить, поэтому не было ничего странного, что рано или поздно у коровок появлялись имена. Обычно они описывали какие-нибудь необычные свойства буренок. Например, та же Мурена была названа так потому, что любила порой долго и протяжно мычать.

Для начала Нина привязала хвост Мурены к ноге, затем тщательно помыла вымя, чтобы ничего лишнего в молоко не попало. И только после этого села на стульчик, поставила ведро между ног и приступила к доению.

Руки сразу вспомнили, как это делать. Мало того, что Наине раньше приходилось часто помогать доить коров, так и сама Нина не была белоручкой, которая не знала, с какой стороны подойти к животному – опыт имелся.

– Стой спокойно, – приказала она, когда Мурена принялась переступать с ноги на ногу от нетерпения. Корова на время затихла. Этого хватило, чтобы закончить.

Посмотрев на количество молока, Нина Андреевна вздохнула. Да, это не современные коровы, дающие по десять, а то и более литров молока за раз.

Смешивать молоко с другими Нина не стала – перелила в обработанный кипятком кувшин. Потом приступила к следующей буренке. Ее звали Клыква.

Казалось бы, странное имя, но все логично. У Клыквы имелись большие, длинные, похожие на клыки зверя рога. Кроме этого, коровка была большой любительницей бодаться. Обычно она делала это в шутку, но порой, когда ее кто-то раздражал, могла стать серьезной угрозой.

Третья корова носила кличку Жердя. Да, такое имя она получила потому, что была самой высокой и худой, как жердь.