Нина Андреевна кивнула и улыбнулась.

– Наина, – официально представилась она в ответ и поклонилась.

Конечно, она вполне могла изобразить какой-нибудь реверанс, но благоразумно не стала этого делать. Так приветствовали мужчин аристократки. Книксен от Нины будет выглядеть в глазах барона так, будто она, простая селянка, претендует на благородство, которого у нее нет. Это могло закончиться для нее плохо.

– Очень приятно с вами познакомиться, – добавила она, когда выпрямилась.

Барон некоторое время смотрел на нее пристальным взглядом и отрывисто кивнул.

– Взаимно, – бросил он и отвернулся к окну.

Людям барона не понадобилось много времени, чтобы начать возвращать вещи. Вскоре они появились один за другими. Вместе с ними шли и деревенские жители, которых воины подгоняли вперед. В руках селян были различные вещи. При этом на их лицах можно было увидеть панику и страх.

Барон, когда увидел первого человека, вышел на крыльцо. Нина не стала оставаться в доме одна и тоже вышла. Она встала в стороне, не желая привлекать к себе слишком много внимания.

Молодой барон выглядел внушительно. Он стоял прямо, его спина была ровной, плечи развернутыми, а руки сложены на груди. Его взгляд был пристальным и тяжелым. Губы сжаты, брови нахмурены.

Люди не смели поднимать голову в его присутствии.

Как только они складывали вещи, то сразу падали на колени и упирались лбами в землю, моля о пощаде.

Нина Андреевна то и дело поглядывала на барона. Молодой, но как хорош собой!

В какой-то момент он посмотрел на Нину. Та не ожидала этого, поэтому ее сразу поймали за подглядыванием. Нина Андреевна и не думала смущаться. Вместо этого она улыбнулась барону, изображая на лице вопрос.

– Проверять не будешь? – спросил он ее.

Нина поняла, что слишком отвлеклась, поэтому сразу встрепенулась и направилась к начавшей накапливаться горе.

Пересматривая возвращенное, Нина Андреевна только и могла, что вздыхать. Качество вещей оставляло желать лучшего. Ткани были грубыми. Цвета тусклыми. Посуда выглядела так, словно ее сделал какой-то любитель, который не заботился о внешнем виде своих изделий. То же самое касалось и металлических инструментов.

– Все на месте? – спросил барон, когда Нина отставила в сторону один из горшков.

– Вот это не мое, – уверенно сказала она, указывая на несколько чашек и кувшинов.

Как только она это сказала, барон взглянул на собравшуюся около дома толпу деревенских жителей. Те снова попадали на колени.

Затем одна из женщин выползла вперед.

– Не губите, господин! – крикнула она громко. – Случайно побила!

Стало понятно, что произошло. Барон взглянул на Нину.

– Этого хватит, чтобы возместить? – спросил он.

Нина Андреевна еще раз пробежалась мысленным взглядом по посуде, а потом поняла, что действительно не хватало некоторых предметов. Ее взгляд упал на лишнюю посуду.

– Да, – ответила она.

Барон дал понять, что услышал, а затем повернулся к селянам. Те от его взгляда дрогнули.

– Если я когда-нибудь узнаю, что кто-то из вас снова что-то украл, отрублю руки. Во второй раз, – его взгляд стал совсем мрачным, а голос глухим, – лишитесь головы. Воры мне ни к чему. Все ясно?

– Да, господин! Да, ваша милость! – послышалось от толпы.

– В этот раз я не стал наказывать вас лишь потому, что за вас попросила новая хозяйка этой фермы, – заверил он людей.

Нина Андреевна была удивлена его словами, ведь ничего подобного не было. Барон сам решил не наказывать никого.

Впрочем, ее удивление не продлилось долго, сменившись благодарностью.

Мужчина явно пытался ее защитить этими словами, ведь он не всегда будет на ферме, а люди могут затаить на нее зло за то, что им пришлось сегодня пережить. Людские сердца непостижимы, особенно те, что таят в себе злобу и зависть.