– Нет, – призналась, не испытывая при этом никакого стыда. – И что это?

Молодой барон по какой-то причине промолчал. Нина Андреевна вздохнула, но не стала настаивать, понимая, что не имеет права допрашивать аристократа, даже если написанное в бумаге касалось непосредственно ее саму.

Увы, но в это время власть сеньоров была практически безграничной. Они могли карать и миловать. Жизни простых людей были в их руках.

Нина Андреевна хорошо все это осознавала. Она была весьма осторожным человеком, поэтому предпочла подождать. Что-то ей подсказывало, что после она все-таки узнает, что было написано в этой бумаге.

В полном молчании они перешли через мост и устремились к виднеющемуся вдалеке ветхому дому.

9. Глава 8

По воспоминаниям Наины, ферма была хоть и старой, но сносной. Ее глаз явно был замылен, и поэтому состояние разрушающегося подворья не казалось девушке плачевным.

Посмотрев на наследство новым взглядом, Нина Андреевна могла лишь вздохнуть. Работы было непочатый край.

Дом, в котором раньше жила пожилая пара, выглядел так, будто вскоре должен был рухнуть. Низ деревянного строения почти сгнил, отчего хижина начала заваливаться на бок.

Солома на крыше после долгих испытаний погодой выглядела трухлявой, а в некоторых местах и вовсе истончилась, отчего во время дождей внутри дома капало.

Зимний сарай для коров тоже выглядел так, будто еще год-другой, и он попросту развалится. Забор летнего загона почти завалился на землю. В вертикальном положении его удерживала, явно, только вера прошлого владельца.

На дровяник без слез нельзя было взглянуть. Кривой, косой, едва дышащий на ладан. То же самое происходило и с сеновалом.

Нина Андреевна оглядела ферму общим взглядом.

Все в ней требовало замены, начиная от дома, заканчивая телегой, на которой прошлый фермер возил плоды своих трудов в город на продажу.

Небольшой огород, на котором прошлый хозяин сажал кое-какие овощи для еды, смотрелся немного заросшим. Наина часто помогала своему приемному дедушке с ним, но, к сожалению, уделить чужому, по сути, участку слишком много внимания она не могла.

После осмотра построек взгляд Нины Андреевны устремился к коровам. Они выглядели несколько иначе, чем те, которые были привычны для Нины в прошлой жизни.

Их размер разительно отличался в меньшую сторону. Рога местных буренок имели впечатляющий размер. Кроме этого, в глаза бросалась отчетливая худоба. Животные выглядели скорее жилистыми, чем упитанными.

Нина Андреевна знала, что скот здесь кормился исключительно травой. Никакого зерна. Ничего удивительного. Из зерна делали хлеб. Никто из местных не был готов кормить таких крупных животных тем, что считалось основой существования.

Всего коров сейчас было четыре и один бык. По мнению Нины Андреевны, такое количество совершенно не вязалось с громким словом «ферма». Вот только для этого времени столько крупного рогатого скота в хозяйстве приравнивалось к настоящему богатству.

Ранее у прошлых владельцев имелись и другие животные, такие как куры и свиньи, но по мере того, как пара старела, они постепенно избавлялись от всех. В итоге остались лишь коровы, молоко которых они могли пить сами и продавать, чтобы потом купить другие необходимые продукты.

Возможно, логичней было оставить кур, ведь за ними легче было ухаживать. Но им требовалось зерно для прокорма зимой. Это означало, что часть прибыли от продажи яиц нужно было оставлять для покупки дорогостоящего корма.

Плюс молоко все-таки было ценней, ведь не у всех имелась возможность завести корову. Одна только покупка была для большинства попросту неподъемной.