Вне себя от возбуждения, Корнелий рысцой ворвался в гостиную, где ребята угощали мисс Ханро чашечкой чая. Прежде чем кто-либо успел хоть что-то предпринять, человек-баран лягнул стол, опрокинул вазу с цветами, вскочил на диван. Потом он принялся носиться кругами вокруг кресла, на котором сидела учительница, и наконец, как и подобает приличному домашнему питомцу, улегся у ее ног.

– Просим прощения… Э-э… Это… э-э… наш дядя, и у него немного не все дома. Вообще-то, его держали в сумасшедшем доме, но мы на время забрали его, – соврала Молли. – Не бойтесь, он вас не укусит.

– Видимо, вы ему понравились, – заметил Рокки, высморкавшись.

– О, не беспокойтесь, – ответила мисс Ханро. – Он очень славный.

И Корнелий просидел все время у ног новой служащей, пока та не поднялась наверх, чтобы переодеться к торжественному приему.

В этот вечер обедали в столовой с круглым столом. Тодсон извлек серебряные приборы и как следует начистил их. Возле каждой тарелки лежали два ножа, три вилки и две ложки, а у стаканов для воды красовались подставки для именных карточек в форме птиц. Два канделябра по восемь рожков гордо высились между серебряной перечницей, солонкой и соусницей. Горели свечи, в камине пылала груда сосновых поленьев, так что по комнате танцевали оранжевые отблески языков пламени, а лица на семейных портретах в старинных рамах гримасничали и подмигивали, словно вновь возвратились к жизни.

– Ну разве не чудесно! – воскликнула мисс Ханро, когда Тодсон помог ей усесться на стул. – А чем это так восхитительно пахнет?

– Да уж, немалое облегчение, – пробурчал Тодсон. – У нас новая кухарка.

Молли оглядела компанию, собравшуюся в столовой. Сегодня все постарались не ударить в грязь лицом. Лес в ярком, цвета лайма джемпере и элегантном зеленом саронге, разрисованном ананасами, сидел рядом с мисс Ханро. Его длинные седые дреды были заплетены в косу, а на голове красовалась расписанная под джунгли бандана. Микки, облаченный в сшитую на заказ бирюзово-голубую рубашку, устроился возле сестры. Рокки уселся напротив – его бил озноб, несмотря на теплую морскую курточку. Сама девочка надела чистую футболку. Ее волосы, укрощенные специальным шампунем, выглядели вполне прилично. К тому же она провела не менее двадцати минут, сражаясь с ними при помощи расчески. Тодсон, в элегантной форме дворецкого, останавливался за спиной у каждого с супницей, разливая морковный суп.

– От вас пахнет цветами или чем-то в этом роде, – заявил Лес, явно очарованный красотой новой учительницы. – Это, э-э, нарцисс?

– Нет, роза, – поправила его мисс Ханро, улыбнувшись белоснежной улыбкой. – Но попытка была хорошей.

– Отправлюсь-ка я в кровать, – пробормотал Рокки, отодвинув стул так резко, что его суп чуть не опрокинулся на Тодсона. – Мне страшно худо!

– Я потерял очки, – заметил Тодсон, – однако и без них прекрасно вижу, что вы, мастер Скарлетт, выглядите жутко измотанным. Я принесу вам в постель несколько бутылок с горячей водой и кружку чая с медом и лимоном.

– Спасибо, Тодсон. – Рокки тихо выполз из комнаты.

– Ох уж этот жуткий грипп! – воскликнула мисс Ханро. – Люди валятся от него, как подкошенные.

На улице ветер бился в оконные стекла. Тодсон обходил стол с корзинкой хлеба. Внезапно он споткнулся о край ковра. Четыре кусочка хлеба просвистели мимо плеча Леса и плюхнулись тому в суп.

– Извините, сэр, – промямлил Тодсон. – Куда-то подевал очки. Я сейчас принесу еще хлеба.

Но Лес был настолько увлечен мисс Ханро, что ничего не заметил.

– Да, люди, всякие вирусы, мухи – это фигово, – согласился он. – А тут еще эта погода! Мокрота! Совсем не так тепло и кайфово, как в Лос-Анджелесе! Эх, если бы мы умели контролировать погоду! Но нам до этого еще далеко! Я исповедую мир для всех созданий, однако было бы круто извести все вирусы, да и мух заодно!