Раздалось вежливое покашливание, месье Боссэ пытался вернуть внимание к себе. Заметив, что я снова его слушаю, сказал.

— Но лично для вас граф Ушаков оформил ячейку банка, и вы можете получить ее содержимое сейчас.

Полный маг протянул мне разрешение на посещение сейфа и ручку. Дрожащими пальцами поставила подпись и выжидающе посмотрела на месье Боссэ. Он, кряхтя поднялся, и мы все покинули его кабинет.

— Князь Разумовский, вам придется подождать здесь, — произнес француз, показывая на один из мягких диванчиков.

Андрей кивнул, но с места не тронулся. Мне было предложено следовать за толстяком. Прежде чем выйти из холла банка, я оглянулась. Андрей так и стоял, провожая меня взглядом. Петр подошел к другу, и за мной закрылась тяжелая дверь.

— Княгиня, следуйте вниз по лестнице, — начал объяснять месье Боссэ. — Разрешение покажите охранникам, они вас и проводят к вашей ячейке.

Что мог оставить мне отец? Я безумно мечтала не о деньгах или драгоценностях. Молилась, чтобы это была вещь из прошлого. Пусть сущая безделица, но она принадлежала моей семье.

С растущим волнением спешила по ступенькам. Почти бежала и чуть не упала, запутавшись в подоле. Успела схватиться за перила и побежала дальше. Мыслями я была уже возле ячейки и открывала ее.

Железную дверь охраняли трое искателей в темной форме. Высокие мрачные маги смерили меня изучающими взглядами. Один из них попросил пропуск. Я сунула ему в руку документ и подумала, что он слишком медленно читает, а потом открывает тяжелую дверь.

Вместе мы вошли в прохладное помещение с невысокими стеллажами. Они тянулись на десятки метров, образуя множество узких коридоров. В хранилище было тихо, лишь разливалось эхо от стука ног охранника по черной плитке пола.

Наконец маг остановился. Моя ячейка оказалась как раз напротив груди и под номером пятьсот тридцать восемь. Искатель приложил пропуск к замку, внутри что-то щелкнуло, и маг выдвинул ящичек. Я с любопытством разглядывала черную бархатную крышку шкатулки.

— Мадам, — обратился ко мне охранник, — вы можете забрать содержимое или оставить на дальнейшее хранение.

— Я сначала взгляну... можно? — В такой момент хотелось быть одной, к тому же я жаждала узнать, что внутри небольшой шкатулки.

— Конечно, мадам. Я оставлю вас ненадолго, но когда вернусь, вы должны будете покинуть помещение.

— Спасибо.

Волнение захлестывало, руки дрожали, и, не дождавшись, пока охранник отойдет на почтительное расстояние, открыла шкатулку. Там лежал белый листок бумаги, свернутый трубочкой и завязанный голубой лентой. Золотое кольцо, ожерелье и сережки с изумрудами. А еще два черно-белых снимка. Вот их я разглядывала с замиранием в сердце.

На одной из них стояла пара молодоженов, и я сразу узнала себя и Андрея. Но на этой фотографии у него не было хмурого взгляда и морщинки между бровями. Князь гордо держал голову, и лишь приподнятые уголки губ выдавали его радостное настроение. Он был одет в черный костюм и белую рубашку. Бабочка тоже была белого цвета, как и перчатки. Правую руку Андрей опустил, а левую согнул в локте. Держала его под руку красивая невеста, так похожая на меня. Только в ее осанке было больше достоинства, и в глазах светилось превосходство. Длинное белое платье из дорогой ткани, волосы спрятаны под прозрачную фату, на изящных ручках атласные перчатки.

Я смотрела на себя и не узнавала. Красивая высокомерная аристократка была чужой и далекой. Она не боялась мужественного князя, уверенно взирала в объектив фотоаппарата.

На второй снимок без слез я смотреть не смогла. На нем была моя семья. Нет, я их не узнала, догадалась. Мы с князем в свадебных нарядах стояли посередине, с левой стороны статный офицер с усами и невысокая симпатичная женщина в праздничном платье. Мама. Я была ее копией. С правой стороны молодая пара. Старшая сестра и ее супруг. Мужчина был в военной форме, а Лиза — в белой блузке и длинной юбке, которая элегантно спадала вниз. Сестра больше походила на отца, но все же уловимое сходство было между нами, и то, что мы родственники, определить не составило бы труда.