Я вижу, как растет сомнение в Андрее, все чаще в его речах проскальзывают обида на тебя и предположение, что ты сама сбежала из дома. Поэтому я нанял своего сыщика и молюсь, что он отыщет тебя. Но если ты читаешь это письмо, значит, тебя спасли, а меня уже нет в живых. Я долго думал, зачем Михаил пошел на преступление, кому понадобилась моя дочь, если выкуп за нее так никто и не потребовал. А потом понял. Не просто так призраки шептали об экспедиции.

Мой дед был искателем и принимал участие в одном путешествии. Отец рассказывал, маги нашли в далеких краях Южной Америки что-то опасное и привезли в Россию. Потом дед спешно уехал за границу и больше не вернулся на родину. Бабушка ждала его и надеялась свидеться, но так и умерла, не дождавшись. Та история полна секретов. Но зачем ты понадобилась похитителям? Этот вопрос мучает меня по сегодняшний день. Прости, что не уберег.

Род Ушаковых всегда славился сильным духом, и я верю, что испытания не сломили тебя, а сделали сильнее. Люблю.

Папа».

Ком стоял в горле, слезы текли по щекам, а я снова и снова перечитывала послание из прошлого. Как мало было сказано и как много.

Довольно долго я пролежала на кровати, за окном давно прекратился дождь и солнце готовилось к закату. Услышала тихий стук в дверь и голос служанки.

— Госпожа, вы будете ужинать в комнате?

У меня не было сил ответить горничной, внутри было так горько и больно. Как же я хотела все вспомнить, а не разглядывать офицера с усами и представлять его своим отцом. Утешало одно: меня любили, искали и надеялись спасти.

Услышала, как приоткрылась дверь спальни, и тихий оклик.

— Госпожа! Вам плохо?

Фанни подбежала ко мне, дотронулась лба, рук.

— Вы совсем холодная, я сейчас позову господина.

Никогда я не вспомню родителей, сестру, любовь мужа. Никогда не вспомню тот день, когда бабушка подарила семейное украшение на день рождения. Никогда.

Что толку от паспорта, если я не помню прошлое? Какой я была? Смелой? Доброй? Или, наоборот, высокомерной и грубой? Я одна. В этом мире я одна. Холод внутри распространялся по всему телу, и я начала дрожать.

— Катя. — Сильные руки подхватили меня и прижали к крепкой груди. — Горячую ванну! Срочно!

Прикрыла глаза, вдыхая запах мужского одеколона. Сейчас я не боялась Андрея, как и гордая невеста на снимке. Князь не желал мне зла, наоборот, в голосе слышалось беспокойство и… нежность?

— Катя, Катя.

Его теплое дыхание коснулось шеи, и тысячи мурашек побежали по коже. Почувствовала, как меня куда-то несут, ставят на каменный пол, расстегивают платье, снимают, но когда мужские пальцы дотронулись до ворота сорочки, открыла глаза и встретилась с беспокойным взглядом.

— Я… сама, — прохрипела, — сама.

— Хорошо, сама так сама. — Тихий голос Андрея волновал, и я опустила голову, пытаясь справиться с завязкой. Но пальцы не слушались, и князь, видно, потеряв терпение, помог мне.

— Спасибо… дальше… я…

— Сама, — закончил за меня Андрей и распахнул ворот, сорочка плавно соскользнула вниз. Тихо ахнув, успела прикрыть грудь, но он, не обращая внимания на мое смущение, спокойно приказал: — В ванну.

Пена скрыла мое тело, но я все еще не могла расслабиться и сидела, обхватив колени. Андрей молчал, я слышала его тяжелое дыхание и спрашивала себя, почему он не уходит.

— Могу я взглянуть, что лежит в шкатулке?

— Да. — Только быстрее бы он ушел.

— Я распоряжусь, чтобы ужин тебе принесли в комнату.

— Хорошо.

Да уходи уже! Он, наконец, прикрыл дверь с другой стороны, и я смогла расслабиться. Откинулась назад, горячая вода успокаивала и дарила ложное ощущение тепла внутри. Стараясь не думать о том, что видел князь, помыла голову, ополоснулась и, переодевшись в чистую сорочку и махровый халат, вышла из ванной.