Однажды дошло до того, что я замёрзла, а на нас напали жуткие создания, похожие на белых крокодилов, в результате я провела дивные часы в пасти Талэка, валяясь на драконьем языке и держась за клыки, утешая себя тем, что мне хотя бы тепло.

Я очень устала и измучилась от всех эти передряг. Мне невыносимо хотелось капризничать и жаловаться, но от взгляда на моих злых и суровых мужей, поглядывающих на меня с предупреждающим прищуром, я резко становилась тихой и покладистой.

Чем дольше мы пробирались домой, тем чаще я бросала на моих хмурых драконов уважительно-опасливые взгляды.

И всё чаще я задавалась вопросом: кто ж они, растак их и разэдак, такие?!

Точнее нет, не так. ЧТО они такое?

А ещё я всё больше недоумевала, для чего им вообще я понадобилась, чтобы ради меня преодолевать столько сложностей.

Не, ну понятно, что я вся такая из себя уникальная и яркая. Но так заморачиваться даже ради необычной драконицы… Мне казалось, они уже тысячу раз пожалели, что связались со мной, и двигаются дальше из обычного упрямства.

Поэтому я засовывала свои капризы подальше и, тяжко вздыхая, с угрюмым молчанием выполняла очередной их приказ: ползти, прыгать, лезть, не двигаться, бежать, стоять.

Когда мы из очередной зловонной червоточины вывалились на золотой песок совершенно роскошного пляжа с изумрудно-прозрачным морем с одной стороны и пышной якро-красной листвой с другой, я не выдержала.

— Ивар, Талэк, — взмолилась я, — если здесь безопасно, давайте передохнём! Пожалуйста!

Драконы, с ног до головы покрытые кровью и перьями очередной громадной твари, которую они только что, защищая меня, прибили… переглянулись.

— Мы ещё далеко, но ты права, нужно отдохнуть, — сказал Ивар и приказал: — Ирли, ни шагу в сторону. Стой где стоишь.

Талэк тут же бесшумно скрылся в зарослях ярко-красной листвы, а Ивар скинул остатки своей одежды и стремительно нырнул в море.

Я тяжко вздохнула, но осталась стоять на месте.

Подчиняться их приказам было всё так же сложно, но я уже достаточно насмотрелась на неведомую живность, чтобы слушаться сразу.

Ждать пришлось долго. Первым из моря вышел Ивар. Он был абсолютно чистым, и я, несмотря на всю свою измотанность, даже залюбовалась его совершенным мощным телом.

Ни слова не говоря, Ивар подошёл ко мне, стянул с меня тряпку, которая была когда-то белым платьем, схватил меня на руки и понёс в море.

От одного взгляда на его угрюмое лицо и сведённые брови я придержала все свои вопросы. Возмущение мне тоже пришлось сдержать. А ещё пришлось стоять смирно и не сопротивляться, когда Ивар наклонялся, брал со дна песок и натирал меня в воде.

Этим же песком он обильно обляпал мне волосы, а потом уверенно положил спиной на воду, вымывая песчинки из волос. Я даже начала ловить некие оттенки удовольствия, чувствуя на себе его сильные жёсткие пальцы.

Я поймала себя на мысли, что Талэк сделал бы это намного мягче и бережнее, но и грубовато-резкие движения Ивара были сейчас очень кстати.

— Здесь, в воде, безопасно, — хрипло сказал Ивар.

Я даже вздрогнула от неожиданности, настолько привыкла к тому, что он молчит. Ивар захватил ещё одну порцию песка и начал снова натирать мне живот и грудь, хотя я и так уже вся была чистой.

— Этот песок обеззараживает, — добавил Ивар, сосредоточенно массируя меня, — почти как мыло, даже лучше.

Похоже, что пока он не намоет меня всю, не успокоится, поняла я.

Недолго думая, я позволила себе расслабиться в его сильных руках, раствориться в грубовато-резких движениях.

В какой-то момент я почувствовала, что Ивар уже не моет меня, а стоит в воде, прижимая меня спиной к себе, в мою поясницу упирается твёрдый член, а руки уже скользят по животу, бёдрам, сжимают грудь, играют с напряжёнными сосками.