— Отсюда выбраться непросто, пойдём тропами червоточин. Мы с Талэком всё сделаем. От тебя одно требуется, — он свёл брови и сказал с нажимом: — Давай без глупостей, Ирли!

Я поёжилась от его приказа. Перевела взгляд на хмурого Талэка.

— Да я и не собиралась делать глупости, — пожав плечами, в свою очередь, нахмурилась я.

— Ирли, — тихо позвал Талэк.

Пытаясь справиться с пробуждающимся раздражением, я приподняла брови.

Талэк подошёл ближе, погладил меня по голове, поцеловал меня в висок.

— Не злись, драконица, — усмехнулся он. — Мы очень рады, что ты проснулась. Проблема в том, что мы очень далеко зашли, чтобы тебя вытащить, и теперь надо как-то умудриться вернуться назад. Ивар хотел сказать, что мы очень надеемся, что ты не будешь нам мешать.

Оценив дипломатичность Талэка, я протянула руку и погладила его по щеке. Посмотрела на Ивара, и потёрлась щекой о него, замечая, как теплеет его взгляд.

— Я не буду вам мешать, пока мы не выберемся, — ответила я. — После этого ничего не обещаю.

Драконы переглянулись. С одинаковыми тёплыми улыбками посмотрели на меня.

— С возвращением, Ирли, — сказал Талэк.

— Держись крепче за шею, жёнушка, — усмехнулся Ивар, — и ничего не бойся.

21. Глава 21. Песок

Пожалуй, я за всю свою жизнь столько ужаса не натерпелась, как за время этой дикой «прогулки».

Да и когда бы мне раньше испытывать ужас? Мне — забалованной княжне, обожаемой дочери и младшей сестре? Да и как драконица, я в принципе не могла представить себе ситуацию, которая меня бы ужаснула.

Я и страх-то испытала первый раз по-настоящему только рядом с мужьями, когда увидела их впервые, начала удирать от них, а они решили, что это игра, и бросились догонять.

А! Ещё тогда же, когда мой старший брат, Вирнард, показал мне браслеты, блокирующие магию — от его намерения лишить меня крыльев я действительно пришла в ужас.

Но даже эти эпизоды не шли ни в какое сравнение с тем, что мне пришлось пережить, пока мы втроём пробирались домой.

Началось всё с червоточин. Вместо привычных ярких и сверкающих троп, которыми я привыкла перемещаться на дальние расстояния, мужья, крепко удерживая меня по-очереди за запястье, то погружались в мутные кляксы, внутри которых даже дышать было трудно, то проскальзывали в едва заметные щели, пугавшие меня запредельным мраком.

Мы выныривали то в пустыне, то в горах, то в каменной долине среди гейзеров и долго шли, отбиваясь от местной флоры и фауны, чтобы дойти до входа в другую червоточину.

В зловонном болоте Талэк, ругаясь сквозь зубы, снимал с меня пиявок, пока Ивар в облике дракона рычал на десяток лысых волков с него размером, умудряясь отгонять их от нас.

Среди сильнейшей метели я сидела на спине Ивара, обхватив его за шею и обвив ногами вокруг пояса, пока мужья карабкались по ледяной скале вверх, а внизу под нами ревели невидимые в пурге явно серьёзные твари.

Усугублялось всё тем, что мне нельзя было возвращаться в истинный облик.

Как я умудрилась вытрясти из моих драконов на одном из коротких привалов в относительно спокойной зелёной долине, мужья протащили меня, спящую, везде, где моя безумная и угасающая искра — суть жизненной силы и тысячелетий жизни дракона — могла бы хоть немного набрать света.

И лишь в той пещере, где моё сознание проснулось позже тела, и я напала на мужей, оказалось достаточно жизненной силы для меня.

Достаточно, чтобы бодрствовать, но крайне мало, чтобы перейти в облик дракона. Поэтому Ивар и Талэк были вынуждены то нести меня на руках, то в обликах дракона носить меня в лапе.