Приветствую этого мужчину отдельно. Имя-отчество мне ничего не говорит, но лицо… Я узнаю в нем человека из прошлого. Папиного помощника, соратника, а после… врага.

И зачем он здесь?

Юрист, стоя спиной к Виктору Алексеевичу, активно мне жестикулирует и кривляется лицом. Но я его не понимаю.

— Я присяду.

Обхожу стол и сажусь в кресло, где всегда сидел папа.

От этого больно. От мысли, что, когда папочка поправится, сюда он не придет. И виной тому предательство Ильи и моя пассивность.

Молча обвожу взглядом всех присутствующих и мысленно даю себе слово, что стану сильнее и самостоятельнее. Ради детей и папочки, ради себя. Чтобы никогда не оказаться в подобной ситуации. Никогда!

— Виолетта Сергеевна, теперь у вас есть варианты, — нервно откашливаясь, начинает юрист. — Можете выбрать покупателя сами. Но я бы рекомендовал вам проверенного человека, который достойно продолжит дело вашего отца.

Виктор Алексеевич на эти слова скупо улыбается одними уголками губ. А я вспоминаю, что когда-то давно, когда я заканчивала школу, Витя, именно Витя — так называл его папа — приходил к нам домой. И смеялся. Смеялся он тогда заразительно. А потом он пропал. Папочка сказал, что он ошибся в Вите и очень сожалел. Илья как-то обмолвился, что Виктор предатель и иначе как враг его не называл.

“Это последний человек, которому можно доверять. Он обязательно ударит исподтишка”, — кажется, так он сказал.

— Я предлагаю больше цену. И свою надёжность тоже могу подтвердить.

Виктор называет сумму. В цифрах я не сильна, но конечно же, понимаю, что этого хватит на операцию папе, реабилитацию и даже нам на небольшую квартиру.

— Меня устраивает бОльшая сумма… — начинаю я, но юрист меня перебивает:

— Это же риск!

Почему-то двое мужчин, сидящих в конце стола, вызывают у меня меньше доверия, чем Виктор Алексеевич. И потом мне не хочется менять свое мнение. Да и сумма больше…

Я разворачиваюсь к мужчине и как можно твёрже говорю:

— Я согласна на ваши условия. Только деньги мне нужны как можно быстрее!

Он кивает, как будто был уверен в моем решении. Ещё бы! Деньги сейчас решают всё! И плевать на врагов и предателей! Но я не вижу в его глазах алчности или какого-то превосходства. Он спокойно, без суеты и эмоций принимает мое решение.

Юрист пыхтит, на главбуха я не обращаю внимания. Смотрю во все глаза на Виктора Алексеевича, пытаясь понять: он так показывает свое превосходство? Мечтает отомстить таким образом отцу? Тешит свое тщеславие?

Но мужчина напротив спокоен и сдержан. По его лицу ничего невозможно понять.

— Будут какие-то пожелания по переводу? Нужна наличка?

— Часть денег сразу перевести на счёт клиники в Израиле. Остальное — на мой счёт.

Я чувствую себя бизнесвумен, крутой и деловой, а у самой поджилки трясутся от страха. Наглаживаю живот, где доченька устроила румбу. Нам нелегко пришлось в последние месяцы, вот она и беспокоится.

Виктор удивлённо поднимает бровь, кидает задумчивый взгляд на юриста и очень долго и серьезно наблюдает за моей рукой на животе, отчего становится не по себе.

Мужчины, которых настойчиво рекомендовал юрист, не прощаясь выходят из кабинета.

— Если это ваше окончательное решение, Виолетта Сергеевна, то я могу заверить сделку, — Аркадий Степанович всем своим видом показывает недовольство, но Виктору на это явно плевать.

Всем плевать, пусть и мне так же будет.

Тяжело вздыхаю, пока держу ручку над листом бумаги. Один росчерк пера навсегда изменит мою жизнь.

Отрывисто ставлю подпись и отодвигаю документы от себя подальше, как будто они опаляют мои руки. Хотя уже опалили. Мою душу.