— О, ну естественно. Как критику слушать, так сразу “я ж мать, я лучше знаю”, — фыркает женщина. — А в наше время ещё бы и спасибо сказала, когда тебе на правду глаза открыли!

— Так, я это терпеть не намерена! — разворачиваюсь, подталкивая сына в комнату.

Первая мысль — одеться и уйти. А вторая — я обещала Виктору дождаться, Галка тоже так и не перезвонила! Можно снять номер в гостинице, решаю я, но скрыться в комнате не успеваю.

— Куда пошла?! Кто тебя в комнаты пускал?! Здесь сиди, пока Виктор не вернётся! Я ещё сейчас деньги проверю и полицию вызову! — мать Виктора, которая так и не назвала своего имени, продолжает бушевать, распаляясь ещё сильнее. Хватает меня за руку и тянет на себя.

Оступаюсь и, ударившись о дверной косяк плечом, я запинаюсь о стоящего рядом Серёжку, теряю равновесие и падаю на пол, больно ударившись копчиком. Но боль распространяется и на живот, причем так сильно, что из глаз выступают слезы. Между ног теплеет, и светлые штаны быстро промокают.

— Мам, у тебя штаны красные стали, — тихо говорит побледневший Серёжка.

— Твою ж мать! — шипит мать Виктора, достает телефон и быстро набирает. — Алло, скорая? Рожает у меня тут одна малахольная! Не знаю я срок! Упала она! Что… через полчаса приедете? Идите на хрен! Чтоб были здесь через десять минут, иначе засужу! — Надиктовав быстро адрес, она бросает трубку, присаживается ко мне, обнимает за плечи, нежно гладит. — Так, девочка, не надо рожать, терпи! Врачи сейчас будут! И Виктора, засранца такого, жениться заставим! Настругал деток, а сам в кусты! Ты на меня зла не держи, я это от шока, — она ещё что-то приговаривала, укачивая и обнимая.

Страх парализует меня так, что я не могу думать ни о чем, кроме моей малышки. Слезы текут по лицу, а время замерло в ожидании скорой.

7. Глава 6

Дорогу до роддома помню смутно. Какая-то мешанина из боли, страха и мелькания людей.

Раньше врачей в квартиру вернулся Виктор, схватил плачущего Серёжку в охапку и уставился на меня, сидящую на полу. Его мама не разрешила мне вставать, только плед подстелила и принесла сумку с документами.

— Ты меня теть Машей называй, — заявила она и бесцеремонно положила ладонь мне на живот.

Я прислушалась к ощущениям: активная до этого момента доченька примолкла, и меня накрыла паника.

— Она не шевелится, — еле выдавила из себя слова.

— Испугалась, — решительно заявила тетя Маша и побарабанила по животу пальцами. — О! Смотри, перевернулась!

Я и сама поняла это по острой боли внутри, откинулась на стену и попыталась дышать через рот. Рядом заплакал сынок, но у меня не было сил ему хоть слово сказать. В этот момент нас и застал Виктор.

— Что случилось? — голос его прозвучал глухо и растерянно, он вцепился в Серёжу и не сводил с меня глаз.

— Рожаем, — ответила его мама.

— Так рано ещё…

— Это да. Фигово вышло…

Ее прервали врачи, которые действительно доехали очень быстро.

— Документы: паспорт, полис, СНИЛС и обменную карту, пару мужиков, чтоб донести носилки и теплое одеяло, — бросил крупный мужчина в синей форменной куртке и присел рядом со мной: — Срок? — его крупные ладони легли на живот, пальцы легонько надавили, ощупывая.

— Тридцать пять-тридцать шесть недели.

— Мало. Но ты роди, там выходим, — решительно заявил врач.

Тетя Маша уже стояла рядом с одеялом и с восторгом смотрела на врача.

— Куда едем рожать? Договор заключен? — Мужчина поднялся на ноги и передал мои документы медсестре.

— Нет, — я попыталась встать, врач подхватил меня под локоть.

— Виктор! — не знаю, что этим откликом хотела сказать его мама, но Виктор отмер и заявил: