– И за это его убили…

– Может быть.

– Хорошо, теперь скажи, что ты будешь делать? – спросил криминалист. – Пойдешь допрашивать Настю? Спросишь, как ее кофточка попала сюда?

– А зачем спрашивать? – пожал плечами Гуров. – Я и так знаю. Позавчера она весь день в ней ходила. И, естественно, решила постирать и положила вот сюда, в бак. – Гуров шагнул чуть в сторону и открыл бак с грязным бельем. – А уже отсюда кто-то ее взял, измазал в крови и засунул за стиральную машину. Проще всего это было сделать Татьяне. Но так мог поступить и любой другой из живущих в доме. Так что вопросов к Насте у меня, пожалуй, нет. Если я с кем сейчас и хочу поговорить, так это с Ириной Валерьевной.

– А это почему? – удивился Кривобоков.

– Видишь ли, в тот памятный момент, когда погас свет и убийца в темноте направился в подвал, чтобы покончить с механиком, Ирина Валерьевна сидела между своим мужем и сыном – двумя людьми, которые, если не считать Татьяны, могли нанести удар монтировкой. И мне хочется, чтобы она хорошенько вспомнила минуты, проведенные в темноте. Не было ли там чего-то, на что я не обратил внимания при первом допросе?

Конец ознакомительного фрагмента.