– «Катерина»! – выдал я. И какой только бес толкнул в ребро?

Леон поднял смоляную бровь:

– Почему так?

– Ну как же, классика, в школе проходили. Катерина – луч света в тёмном царстве.

Ох, вот же гад какой! Уже не бес, а Ратников ткнул меня в печень хитро сложенным кулаком. И ещё лыбится, скотина белобрысая.

– Друг мой, что с вами? – спросил меня Леон. – А, понимаю, это была шутка.

– А если так: «Лунная тень», – предложил Сергей.

Леон ухватился за подбородок:

– Хорошее название, поэтичное. Сразу видно, пятый сектор. А не слишком лирично получится?

– Пожалуй, – согласился Сергей.

– А что это у нас Толя молчит?

– Звезду ждёт-с, – буркнул я, на всякий случай отодвигаясь от Ратникова.

– Предлагаю, – сказал Ратников, – «Ноев ковчег».

Шеф снова вцепился в подбородок:

– А ведь пожалуй. Что скажете? Или вы, Саша, настаиваете на своём варианте?

Я взглянул на твёрдые кулаки Ратникова.

– Нет-нет. «Ноев ковчег» – замечательное название. Звучное, лаконичное.

– Отлично. Итак, главнейший вопрос мы решили.

Ничего себе, главное они решили!

– Но как отбирать лучших, Леон Альбертович? – спросил я. – Вот у военных всё ясно. При угрозе гибели генерала или майора спасают генерала. А здесь? Как измерить ценность человека? Можно, конечно, отобрать: из хороших – лучших, из талантливых – гениальных. Но способности-то бывают разные.

Х-м, запереглядывались. Чего-то не договаривают?

На мой вопрос Леон ответил не сразу.

– Да, Саша, верно замечено. Похоже, придётся раскрыть все карты. Мы ведь работаем не одни, а в контакте с Американским отделением Академии. И как раз критерии отбора прорабатывали наши заокеанские коллеги.

– К чему же они пришли? – спросил я.

– На Западе главный козырь – успех, – сказал Леон. – А чем его измеряют? Деньгами.

– Но ведь таланты часто бывают непробивными, – возразил я.

– Так оно и есть, – поддержал Сергей. – Как говаривал старина Эмерсон, самый великий человек в истории был самым бедным.

– Да, творческие люди частенько непрактичны, – согласился Леон. – Так и не обязательно.

– Но что же тогда? – спросил я.

– А как происходит в жизни? Есть даровитые – и есть оборотистые. Рождаются творцы – и находятся предприниматели, – авторитетно заметил Сергей.

– Команда, – сообразил я.

– Так оно и есть, – кивнул Леон.

– А можно узнать, каков бюджет проекта? – спросил я. – И стимулы для участников?

– Какой бестактный вопрос. – Леон повернулся к Ратникову. – Разве товарищу не объяснили?

– Не успели, Леон Альбертович. Сейчас поправим. – Ратников повернулся ко мне. – Операция строго засекречена; гриф «абсолютно сугубо», сокращённо – «АС». Режим исключает всякую финансовую документацию.

– Именно так, – кивнул Леон. – И я рекомендую девиз: «Спасти, не разгласив».

– Отлично, – поддержал Ратников.

Надо же, ушли от ответа. Не, так не пойдёт.

– Но как всё же насчёт стимулов?

Леон взглянул на Сергея.

– Что там у нас полагается?

– Оклад сотрудника первого уровня, столько же за режим секретности, плюс суточные. Двести рублей в России, тридцать долларов за границей. Всё.

Из перечисленного вдохновили меня лишь баксы.

Леон хитро прищурился:

– «Можно расходовать только свои личные деньги, сколько угодно, хоть все, ни копейки государственных денег не выделяется. Вопросы?»

Ну, это просто.

– Виктор Суворов, – сказал я. – «Аквариум».

– Молодец. Что мы поручаем Саше?

– Работу в команде, в полевых условиях, – ответил Сергей. – Исключение эффекта Вавилонской башни и всё такое.

– Разумно. За пятым сектором – научное обеспечение. А информационная безопасность, – он перевёл взгляд на Ратникова, – за Толей. Спасти, не разгласив. Ещё вопросы?