– И ты не захотела помочь мужу? – с иронией спросил я.

– Ты Жорика знаешь? Нет? Он же мразь та ещё. Я с самого начала говорила не брать у него денег. Он же отморозок с букетом венерических. Любую бомжиху вы*бет и не поморщится. И чтоб я под него легла?

– Ну ясно.

– Вот такие пироги. А у тебя чего как? Чё такой усталый?

– Спать не могу второй месяц.

– Так к нам бы зашёл. Как в старые добрые. Водка она всё лечит. Ты же сам знаешь. Вон, гляди, как бегаешь теперь. А то еле руками шевелил.

– Водка тут не причем. Я целый год жопу рвал, чтобы встать.

Это не было легко. Сложно. Так, что порой казалось и вовсе невозможно. И говорить после всего этого, что меня вылечила пьянка? Это перебор. На долю секунды мне захотелось доказать ей, как она не права. Но зачем? Я слишком устал, чтобы объяснять очевидные вещи.

– А помнишь, как я тебе стакан прямо в рот вливала? Когда у тебя руки совсем отказывали. А Андрюха сразу бутер совал. – Лариса не понимала, как раздражает меня этот разгово́р и продолжала.

– Помню.

– Да, было прикольно.

– Нет.

– Макс, блин. Ну чё ты такой унылый. Может случилось чего?

– Я тебе говорил. Устал я. Спать хочу.

– А есть тема взбодриться. Ты как?

– Я не люблю эту дрянь.

– Да я не про наркоту. Есть кое-что поинтереснее. – Лариса подсела ближе и я ощутил запах её грязных волос. – Помнишь, как мы с тобой?..

– Не надо, Ларис.

– Расслабься, а то спастика задолбает. Я всё сама сделаю. Как раньше.

Она потянулась к моей руке, но я её отдёрнул

– Правда, не стоит. Я тебе подушку сейчас принесу. Одеяло надо?

– Да брось. Зачем нам одеяло?

Я встал и ушёл в спальню. Уже оттуда услышал, как Лариса попыталась встать и с грохотом рухнула на пол.

Поднять её мне было не под силу. Самому бы рядом не свалиться. Пришлось оставить её где лежала. Только поставил рядом бутылку с водой, а под голову подсунул подушку.

Уже в кровати, развернув инструкцию от снотворного, я попытался найти способ применения. Мелким почерком написанные противопоказания занимали большую часть бумаги и читать их я не хотел. Что будет, то будет, нечего накручивать себя заранее.

В итоге сдался. Не нашёл ничего подходящего, только глаза заболели.

Достал таблетку, налил стакан воды и выпил. Не знаю, что именно я ждал, но ничего не произошло. Глаза не начал слипаться. Только болели после инструкции. Голова не тяжела. Даже зевоты не появилась. Я лёг в кровать и та с жалобным стоном приняла меня. Смотрел сквозь темноту на потолок. Изредка по нему проезжали лучи автомобильных фар. Вроде высоко, а всё равно дотягивались. Слушал, как соседи сверху разбирают диван, как роняют что-то на паркет и беспрерывно ходят по кругу.

Моргнул в очередной раз, но вместо люстры увидел, склонившуюся надо мной пальму…

Ослепительно белое солнце и чистое голубое небо заменили тёмный потолок. Когда это случилось? Я не успел заметить перемены. Не мог вспомнить этого момента. Быть может я всегда здесь лежал? Так давно, что уже не мог вспомнить, когда это началось. На мелком песке, словном просеянном через сито, время летело неимоверно быстро. Робкие волны ласкали берег. Нежно и плавно, подобно молодому любовнику, пробирались вглубь и тут же, не решаясь на большее, отступали. А до меня доносился только их шелест. Он убаюкивал, нашёптывал новое сновидение, звал в сказочное путешествие на невозможные берега. Но его рассказ я уже не слушал. Не мог больше спать. Боялся повторения кошмара, что с трудом выпустил, нехотя разжав ледяные пальцы на горле. Я проснулся в раю и требовалось время, прежде чем смелость восстановит свои силы.