Но мне было плевать. В груди закипало то самое чувство, знакомое каждому актеру: восторг перевоплощения. Упоение собственной смелостью, помноженное на азарт игры. Впервые с момента пленения я ощутила себя живой. По-настоящему живой!

Мой голос, низкий и чувственный, разлился в звенящей тишине:

— Пылает сердце, словно солнца диск,

Горит в груди нещадным, жарким светом.

В твоих глазах - безумия огни,

А я готова быть навек согретой!

Строки лились, завораживая, проникая в самую суть. Я больше не смотрела на Ияра, но чувствовала его ошеломленный взгляд. Шок, смятение, непонимание. И вместе с тем - жгучее любопытство. Проблеск чего-то, похожего на... узнавание?

— Драконьей страсти яростный раскат

Сметает все преграды и запреты.

Я не боюсь ни льда, ни бурь, ни град,

Лишь о тебе отныне все заветы.

Толпа замерла. Даже ветер, казалось, стих, заслушавшись. В воздухе повисла звенящая, наэлектризованная тишина. Только мой голос, полный страсти и тайного знания, плыл над площадью.

Наконец я подняла взгляд. Ияр смотрел на меня в упор. В черных глазах плескалось пламя - дикое, необузданное. Зрачки расширились, почти затопив радужку. Желваки ходили на скулах, будто он из последних сил сдерживался, чтоб не сорваться с места.

Я стояла на коленях, полуобнаженная, беззащитная - и в то же время сильная, как никогда. Сбросив маску, явив истинную себя. И Ияр видел это! Видел - и не мог насытиться.

— Открой мне душу, руки распахни!

Судьба связала нас единой нитью.

Пускай сплетутся наши две стези

В один узор, что Вечностью привитый.

На миг наши глаза встретились. В его зрачках полыхнуло что-то жуткое, темное. Дикое. Первобытное. Словно очнулся древний инстинкт, дремавший доселе в глубинах подсознания. Желание обладать безраздельно и всецело. Подчинить, сломить волю. Заклеймить, сделать вечной пленницей.