У меня внутри всё похолодело. Если с одним можно было справиться или перехитрить, то с двумя — вряд ли: мы обе лишимся голов быстрее, чем успеем пикнуть. Да и что делать с порталом? А если они проникнут в наш мир? Или варвары не могут пересечь черту?

Пока тысячи мыслей проносились в моей голове и я решала, как лучше поступить, на тропинке появилась ещё одна тень, принадлежащая маленькой сухопарой женщине, которая подволакивала ногу, путаясь в длинных белых одеяниях, перехваченных на талии медными пластинами.

Увидев мужчин, что обступили Ло, она подошла ближе и громко запричитала:

— Ах ты, дрянная девчонка! Я что тебе наказала делать? Обмыть статую Ярыша, украсить храмовые ворота! Ослушалась, сбежала, а работу твою кто выполнять будет? Бесстыдница! — женщина яростно сплюнула и только сейчас как бы между прочим заметила застывших мужчин. Обернулась к Ияру и почтительно поклонилась:

— Да пребудет с тобою вечно милость богов, о великий Ияр, владыка Амманека, повелитель земель от Восточных гор до Западного моря! Несравненный в мудрости, непобедимый в битвах, щедрый к друзьям и беспощадный к врагам! Да не оскудеет твоя сила, как вода в священном источнике Ярыша, да приумножатся твои победы, как звезды на небосклоне! Слава тебе в веках!

Затем жрица повернулась ко второму воину, тоже склонив голову, но уже не так низко, и продолжила с почтением в голосе:

— И тебе хвала, о доблестный Акихар, правая рука владыки, ястреб пустыни, чей меч разит без промаха! Спасибо, что из песков выудил непутевую козочку мою, не дал ей сгинуть во тьме ночной.

Старуха выпрямилась, словно высохшая пальма, и рявкнула:

— А ну, пошевеливайся, Мойра! Или луной клянусь, сама тебя поволоку!

Ло, не будь дура, припустила за ней следом. Из троих чужаков, что лопотали непонятно, она доверилась той, что улыбалась по-матерински.

Но Ияр загородил им путь, будто каменный идол:

— Уж не из твоих ли послушниц эта красотка, а, Найра?

— Истинно так, о несравненный владыка! — старуха склонила голову.

— А что ж она имя свое назвать не смогла?

— Так немая она, господин. Глухонемая от рождения, в храм-то с невольничьего рынка попала, из Кирты проклятущей. Прежний хозяин ее так измордовал, что бедняжка мужчин на дух не переносит. Вот я ее и приютила, под сень священного Ярыша.

Акихар ухмыльнулся, сально облизнувшись:

— Что-то не приметил я в ней неприязни к мужчинам. Очень даже отзывчивая на ласки оказалась, горячая!

Найра аж затряслась от гнева, глаза сверкнули, как угли:

— Ты, блудодей, знай помалкивай! - пробасила грозно Найра. - Только и мыслей в голове, что промеж ног чешется. А каково девке, спросить недосуг? Эх, взял бы пример с господина нашего - выбрал невест достойных, вместо того, чтоб за подолы хвататься!

— Я понял тебя, верховная жрица! К твоим разврат… послушницам я больше не прикоснусь!

Женщина хмыкнула и хотела продолжить путь, но правитель так и не ушёл с дороги. Он хмурился, не спуская внимательного взгляда с Ло, которая мертвой хваткой вцепилась в плечо жрицы.

— Что-то я не припомню её.

— Куда уж вам, о повелитель! Давно ли вы омывали стопы в священном источнике Ярыша и возжигали благовония пред ликами богов? Запамятовали старую Найру, а ведь я еще вашему деду с прадедом служила, мудрость им по крупицам собирала. Они-то ведали, что традиции блюсти - что воду в пустыне беречь. А подношения? Великий Ярыш уже не помнит, когда в последний раз лицезрел ваш светлый лик, о владыка Амманека. Не гневите богов, не то иссушат они ваши земли и закроют небо над вашим народом! — пророкотала жрица, сверкнув черными, как смоль, глазами.