Особенно неприятное впечатление произвела встреча с Томасом Миллером – "золотым мальчиком" агентства, старшим копирайтером, который в свои тридцать лет уже имел внушительную коллекцию наград и репутацию восходящей звезды.

– А, новенький с Coca-Cola, – сказал Томас, небрежно пожимая руку Джону. – Эддингтон говорил о тебе. Впечатляющий дебют, но удача новичка бывает обманчива.

Его тон был дружелюбным, но глаза оставались холодными:

– Здесь в "Эддингтон & Хоуп" мы ценим системность, а не случайные вспышки гениальности. Надеюсь, ты сможешь адаптироваться.

– Я уверен, что смогу вписаться в команду, – ответил Джон, сохраняя профессиональную улыбку. – И с нетерпением жду возможности учиться у таких опытных коллег, как ты.

Томас усмехнулся:

– Учиться? О да, тебе многому придется научиться. Например, тому, что клиентам нужны не концепции, а результаты. Не красивые идеи, а рост продаж.

– Разве одно исключает другое? – возразил Джон. – Великая концепция может вдохновить потребителя гораздо сильнее, чем прямолинейный призыв купить.

– Теоретически – возможно, – пожал плечами Томас. – Но в реальном мире клиенты платят за цифры в отчетах о продажах, а не за творческие эксперименты. Запомни это, если хочешь здесь выжить.

После этого не особо дружелюбного знакомства Джон почувствовал, что ему предстоит непростая адаптация. Томас явно видел в нем потенциального конкурента, а не коллегу. И, возможно, были и другие, кто разделял его настрой.

Спасительным кругом для Джона стала Элизабет Тейлор. Вопреки первому впечатлению о ней как о холодном корпоративном функционере, она оказалась проницательным и внимательным ментором. Несмотря на то, что формально она отвечала за кадры, а не за креатив, Элизабет имела острый ум и глубокое понимание рекламной индустрии.

В конце первой недели она пригласила Джона на обед в элегантный ресторан неподалеку от офиса.

– Как твои первые дни? – спросила она, когда они устроились за столиком у окна. – Честно, без корпоративных любезностей.

Джон решил быть откровенным:

– Если честно, это как попасть на другую планету. Всё блестит и сверкает, но… я чувствую себя чужаком. Особенно после встречи с Томасом Миллером.

Элизабет понимающе кивнула:

– Томас – сложный характер. Талантливый, но с огромным эго. Он привык быть звездой агентства, а теперь чувствует угрозу в лице молодого креативщика с громким успехом за плечами.

– Я не собираюсь никому угрожать, – возразил Джон. – Я просто хочу делать отличную работу.

– В этом твоя проблема, – мягко сказала Элизабет. – Ты всё еще мыслишь категориями "Бернет & Партнеры", где все работали на общую цель. Здесь каждый работает на себя. Даже если это не афишируется.

Она отпила вино:

– Я пригласила тебя, потому что вижу в тебе потенциал. Но также вижу, что ты рискуешь быть раздавленным системой, если не адаптируешься быстро.

– И что вы предлагаете? – спросил Джон.

– Прежде всего, пойми главное правило "Эддингтон & Хоуп": здесь не имеет значения, что ты знаешь, важно, как ты это продаешь. У тебя могут быть самые блестящие идеи, но если ты не умеешь представить их с нужной долей уверенности и харизмы, они никогда не увидят свет.

Элизабет наклонилась ближе:

– Я видела десятки талантливых креативщиков, которые приходили в агентство и уходили через год, сломленные и разочарованные. Не потому, что им не хватало креативности, а потому, что они не умели играть в корпоративные игры.

– И что, все здесь просто играют роли? – с разочарованием спросил Джон.

– Не все, но многие, – признала Элизабет. – Это часть культуры крупных агентств. Шоу, спектакль, где каждый играет определенную роль.