Джон показал на свой набросок раскадровки:

– Представь холм где-нибудь в Италии или Испании. Солнечный день. Сотни людей в национальных костюмах из разных стран. Они поют простую, душевную песню о том, как хотели бы "купить миру Колу" – как символ мира и общности. "I'd like to buy the world a Coke, and keep it company…"

Сара изучала раскадровки с профессиональным интересом.

– Это… действительно нестандартно. Но и стоить будет целое состояние. Собрать сотни людей в национальных костюмах, снять всё это…

– Разве цена имеет значение, если результат изменит восприятие бренда на десятилетия? – возразил Джон. – Мы говорим о создании не просто рекламы, а культурного феномена. Песня может стать хитом. Образ холма с поющими людьми может стать символом нового десятилетия – десятилетия надежды после турбулентных шестидесятых.

Сара покачала головой, но на ее губах играла легкая улыбка:

– Ты либо гений, либо сумасшедший, Харт. Но знаешь что? Я включу эту концепцию в презентацию. Пусть Coca-Cola сама решает, готовы ли они рискнуть.

Всю ночь и следующий день они работали над двумя версиями презентации: безопасной "Real Thing" и смелой "Hilltop". Бернет, которому они звонили для консультаций, был настроен скептически относительно идеи Джона.

– Слишком дорого, слишком концептуально, слишком мало о самом продукте, – ворчал он. – Но… включите это как альтернативную концепцию. В конце концов, нам нечего терять.

Когда в понедельник утром Джон и Сара готовились к презентации в конференц-зале агентства, оба были измотаны, но полны решимости. Бернет, с повязкой на голове и ссадиной на щеке, присоединился к ним в последнюю минуту.

– Я буду вести основную часть, – сказал он, просматривая слайды. – Сара, ты представишь основную концепцию. А ты, Харт… – он посмотрел на Джона с нечитаемым выражением лица, – ты представишь свою сумасшедшую идею. Если мы провалимся, я хочу, чтобы ответственность была на тебе.

Джон сглотнул, но кивнул. Это был его шанс – и он не собирался его упускать.

Часть 2: Прорыв и первые трудности

Роберт Спенсер, маркетинговый директор Coca-Cola, оказался моложе, чем ожидал Джон – всего около сорока, в элегантном костюме и с внимательным взглядом, который не пропускал ни одной детали. Его сопровождали два помощника, делавшие пометки во время презентации.

Бернет начал со стандартного представления агентства, умело обыгрывая свои травмы как "свидетельство нашей готовности преодолевать трудности ради клиентов". Сара представила концепцию "Real Thing" – серию роликов, показывающих, как Coca-Cola объединяет поколения американцев через общие моменты радости.

Спенсер кивал, делал заметки, задавал уточняющие вопросы. Всё шло гладко – это была профессиональная, безопасная презентация, которая вряд ли вызвала бы возражения, но и не зажгла бы огонь энтузиазма.

Затем настала очередь Джона.

– Прежде чем мы завершим презентацию, – сказал Бернет с легкой напряженностью в голосе, – я хотел бы представить вам альтернативную концепцию, разработанную нашим младшим копирайтером Джоном Хартом. Она… нестандартна.

Джон встал, чувствуя, как пересохло в горле. Это был момент истины.

– Господин Спенсер, – начал он, стараясь, чтобы голос звучал уверенно, – мы живем в разделенном мире. Холодная война, Вьетнам, расовая напряженность, поколенческие конфликты… Люди жаждут единства, гармонии, общих ценностей. И Coca-Cola может стать символом этого единства.

Он включил проектор, показывая свои любительские раскадровки.

– Представьте холм в Италии. Солнечный день. Сотни молодых людей из разных стран мира, в своих национальных костюмах, собрались вместе. И они поют. Поют о надежде, о единстве, о желании поделиться чем-то хорошим со всем миром. И это что-то – Coca-Cola.