Френк расплатился за кофе, и они вышли из кафе. День был ясным, и улицы Портленда наполнились людьми, спешащими по своим делам.

– Знаешь, Джереми, – сказал Френк, останавливаясь перед расставанием, – мы, копирайтеры, иногда выглядим как циничные манипуляторы эмоциями. Но я предпочитаю думать о нас как о переводчиках. Мы переводим с языка решений на язык эмоций. Мы берем ваши замечательные продукты и помогаем людям понять не что они делают, а что они значат для их жизни.

Он протянул руку для прощания.

– В конце концов, люди не покупают продукты. Они покупают лучшие версии себя. И наша работа – показать им, как твое приложение может сделать их жизнь лучше, безопаснее и счастливее.

Джереми пожал руку Френка.

– Спасибо за урок. Жду не дождусь начала работы.

Когда Джереми ушел, Френк на минуту остался стоять на улице, наблюдая за проходящими мимо людьми. Он видел не просто прохожих – он видел истории, страхи, надежды, боли. Каждый человек нес внутри себя целый мир эмоций, ожидающих, что кто-то их увидит, назовет и, возможно, предложит избавление.

В этом и заключалась настоящая магия копирайтинга – не в словах, а в понимании человеческой души. В умении нащупать ту самую болевую точку и нажать на нее – не чтобы причинить боль, а чтобы показать: есть путь к избавлению. И этот путь начинается с простого клика, звонка или покупки.

Френк направился домой, уже мысленно составляя карту болевых точек для приложения Джереми. В голове начинали формироваться фразы, которые зацепят, взволнуют, заставят действовать. Многие могли считать эту работу циничной или манипулятивной, но для Френка это было искусство – превращать страхи в надежды, проблемы в решения, а слова – в действия.

А разве не в этом смысл любого настоящего искусства – изменять то, как люди воспринимают мир и себя в нем?

«Хантер и Рай» – небольшой бар в западной части Портленда – был как раз тем местом, где можно было поговорить, не опасаясь быть узнанным или подслушанным. Древесные панели, приглушенный свет, и достаточно шума, чтобы создать иллюзию приватности, но не настолько, чтобы приходилось кричать. Френк сидел в кабинке в дальнем углу, рассеянно вращая стакан с бурбоном, золотистая жидкость ловила отблески света.

Часы на стене показывали 19:15. Алекс опаздывал, что было на него не похоже. За все пять лет, что Френк его знал, парень всегда был точен как швейцарские часы.

Дверь бара открылась, впуская шум улицы и высокого мужчину в сером пальто. Алекс Митчелл, тридцатидвухлетний копирайтер, когда-то лучший ученик Френка, а теперь один из самых высокооплачиваемых специалистов в сфере финансовых технологий на западном побережье. По крайней мере, так говорили.

Алекс заметил Френка и направился к его столику, на ходу снимая пальто. Что-то в его походке изменилось, отметил про себя Френк. Уверенные, пружинистые шаги, которые он помнил, сменились неторопливой, почти осторожной поступью.

– Извини за опоздание, – сказал Алекс, опускаясь на стул напротив. – Трафик.

– У тебя есть машина? – спросил Френк, приподняв бровь.

Алекс слабо улыбнулся.

– Нет. Но это звучит лучше, чем «Я полчаса не мог заставить себя выйти из дома».

– Честность – неплохой старт для разговора, – кивнул Френк и подозвал официантку. – Что будешь?

– То же, что и ты.

Когда официантка отошла, Френк внимательно посмотрел на своего бывшего ученика. Алекс выглядел усталым. Под глазами залегли тени. На висках появилась ранняя седина, которой раньше не было.

– Итак, – начал Френк, когда перед Алексом появился бурбон. – В твоем сообщении говорилось о каком-то кризисе. Что случилось? Закончились клиенты? Нашел жену с другим копирайтером?