— Почему Отто, Аолана? Ты пытаешься заставить меня ревновать? — прорычал он.

Лишь через несколько секунд безуспешной борьбы мне удалось понять, что речь об Отто ван Тиргане, его лучшем друге, который доставал меня всё это время.

— Пусти, мне больно! — пропыхтела я, но никакого результата.

Я всё надеялась, что кто-нибудь всё-таки войдёт в чёртов шатёр иллюзий и заставит Стронгвила отвязаться от меня.

— Мы никуда не уйдём, пока я не получу ответы на свои вопросы.

Решение пришло мгновенно. Аолана не послушная овечка, и не стала бы терпеть подобного отношения. А значит, и мне не стоит.

— Да как ты смеешь? — рыкнула я, зло глядя на него. — Отпусти немедленно! Я не обязана отчитываться перед тобой!

— Ещё как обязана! Наша помолвка только вопрос времени!

Где-то внутри меня оборвалась струна. Из горла самопроизвольно вырвался хрип, и Айд, подумав, что он вызван причинённой болью, сразу же ослабил хватку, выпуская меня.

— Прости, Аолана, я не хотел. Прости… Я просто… — чёрные брови сдвинулась на переносице. — Я не понимаю, что со мной происходит последнее время. Я чувствую такую злость… Постоянно. И ревность. Безумную ревность, когда вижу тебя с кем-то другим. И сейчас… Я не знаю, что это было. Просто почувствовал, что тебе нужна помощь и не смог проигнорировать этот внутренний зов.

Больно мне и правда было. Но только где-то глубоко в груди. И я злилась из-за этого, не понимая, как вообще могу испытывать что-то к Айду. Это мало того, что неправильно. Это просто нереально.

Я никогда не влюблялась до этого. И не думала, что такое возможно. И тем более всего после нескольких встреч с тем, кого не знала и не понимала. Иррациональное чувство, сводящее с ума.

И правильно, что они с Аоланой дадут друг другу обеты. Так хотя бы не будет иллюзии, что он свободен.

— Айд, прошу тебя, — выдохнула я, заталкивая все свои эмоции поглубже. — Мы поговорим. Но позже. Сейчас я просто хочу уйти отсюда. Мне не по себе здесь.

— Ладно, — ответил он спустя несколько секунд пристального изучения моих реакций. — Но я жду тебя сегодня на крыше центральной башни. И клянусь Многоликой, Аолана, если ты опять не явишься, я приду в женское общежитие и силой заставлю тебя отвечать на мои вопросы.

Я быстро-быстро закивала, стараясь скрыть своё облегчение. Я бы сейчас и самой Многоликой наобещала чего угодно, лишь бы смыться поскорее из-под пристального взгляда жёлтых глаз.

По-хозяйски взяв меня за руку, Айд уверенно пошёл вперёд, лавируя между отражениями, которые было начинали кривляться, но тут же прятались в глубине зеркал, завидев Айда.

— Почему они тебя не отражают? — сказала я, не подумав.

Стронгвил обернулся, подарив мне удивлённый взгляд.

— Я ведь разрушитель. От незначительного применения силы все они превратятся в осколки. Ты ведь писала курсовую по зеркалам-лупам. И сама знаешь, что они боятся таких, как я.

Каких таких? Спросить хотелось очень. Но я и так поняла, что снова села в лужу. Пробубнила что-то про «временное помутнение рассудка» и шла за ним молча, пока впереди не забрезжил уже настоящий дневной свет.

— Иди первым. Я не хочу, чтобы обо мне пошли слухи, Айд. Особенно пока… Пока мы не помолвлены, — добавила я, видя, как глаза опять загораются опасным огоньком.

— Ладно, — кивнул он, снова проявляя невиданную сговорчивость. — Но вечно скрываться не получится. И Аолана, — добавил он, уже закрывая за собой красную занавеску в шатёр, — я не пошутил на счёт вечера. Если не придёшь…

— Да-да, — не сдержалась я. — Ты явишься в нашу комнату и устроишь настоящий Армагеддон. Все познают гнев Стронгвила.