Победно глянув в зеркала, я увидела, что двойники как будто смутились. Но лишь на секунду. Уже в следующую на меня взирали Аоланы в разных ипостасях: они улыбались, злились, смеялись, неприлично покачивали бёдрами и вообще вели себя совсем не так, как мои собственные. Несмотря на то, что они так же, как и мои, демонстрировали разные стороны личности, отражения Аоланы почти все вели себя либо слишком развязно: раздевались и поглаживали женственные формы, либо бросались на зеркало, крича нецензурные выражения, которые доносились до меня приглушённо, и всё равно щёки начинали пылать стыдом. Почти всех их роднило два настроения: бешеная ярость или похоть.

Даже несмотря на странное поведение двойников девушки, я всё же почувствовала себя более уверенно. Ноги перестали трястись страхом, а в голове перестало шуметь от гомона собственного голоса, раздающегося со всех сторон.

Я поднялась на ноги, отряхнулась, и даже показала одному, особенно грязно ругавшемуся отражению язык.

Окруженная Аоланами, я направилась искать выход.

Это оказалось не так просто, как я думала вначале.

Снаружи шатёр не казался большим, но внутри оказался просто огромным.

Я словно бродила по дремучему лесу, петляя и запутываясь всё больше. Едва мне только казалось, что вижу выход, оказывалось, что это блеск магического светильника, отражавшегося в одном из зеркал, где сидела недовольная Аолана.

Я не сразу поняла, что что-то не так.

Только краем глаз заметила, что гладь на зеркалах пошла рябью, а потом словно стало чуть темнее. Казалось, свет померк, но я подумала, что это означает моё приближение к выходу.

Лишь когда горячая ладонь легла на моё плечо, я вскрикнула самым истеричным образом, и отпрыгнула на несколько шагов, тут же поворачиваясь к гостю в лабиринте.

— Потерялась, красавица?

Айд стоял передо мной, и его фигура казалась зловещей посреди этих зеркал, в которых он не отражался.

Я даже рот приоткрыла, наблюдая за тем, как полчище Аолан притихло и затаилось по углам.

Айд же не выглядел ни изумлённым, ни напуганным. Он смотрел прямо на меня, не отрываясь, с каким-то незнакомым, жадным выражением. Его ноздри трепетали, а грудь вздымалась, словно он пробежал стометровку буквально несколько секунд назад.

Кое-как разорвав с ним зрительный контакт, от которого в животе переворачивалось недавно съеденное мороженное, я напомнила себе, что сейчас он смотрит не на меня, а на неё.

— Где выход, Айд? — произнесла я звучным, не своим голосом. — Ты знаешь, как мне его найти?

Он не ответил. Продолжил смотреть, изучать, ласкать тёмным взглядом. В помещении вдруг стало жарко. Да так, что захотелось отвести ворот рубашки. Я вовремя спохватилась, что такого делать не стоит, как по телу разлилась новая волна страха — Аолана никогда бы не надела те вещи, что сейчас были на мне: тёмные брюки и рубашку.

Колени опять прострелило слабостью, но я стойко сохраняла остатки достоинства на лице. Плюсом ко всему, Айд смотрел так, что сомнений не оставалась — ему совсем не важно, какая одежда на мне одета. Его больше заботит, что под ней.

От того, что всё тело обдало неведанным жаром, пришлось себе напомнить, что смотрит от так не на меня, а на неё.

Я понятия не имела, какие отношения связывают их на самом деле, а потому, когда Айд двинулся в мою сторону, забирая остатки воздуха в лёгких, я неимоверным усилием выставила вперёд ладони, упираясь в мощную, как скала, грудь:

— Не сейчас, фэр Стронгвил.

Прозвучало это как «сейчас». Потому что ни тембром, ни хрипотцой поддевшей голос я не владела.