Она кивнула, и я увидела, как она стала подтягивать к себе трапецию.

Джек продолжал удивленно смотреть на меня.

– Я никогда прежде не видел, чтобы ты плакала. – Он протянул руку и коснулся моей мокрой щеки. Я резко подалась назад, но его это не остановило. – Я даже не думал, что ты умеешь плакать. – Его голос был тихим и нежным, как у влюбленного.

Я бросила на него тяжелый взгляд.

– И больше никогда не увидишь, – мрачно пообещала я. – Во всем мире есть только один человек, о котором я забочусь, и это моя сестра. Если она хочет это делать, значит, у нее получится. Я не стану больше плакать.

И я стала напряженно смотреть вверх. Мне не видно было лица Данди, и я не знала, о чем она думает, стоя на такой вышине. Немного помедлив, она ухватилась за перекладину и нырнула вниз, как ласточка. Оказавшись ближе всего к сетке, в наиболее безопасной точке полета трапеции, она отпустила руки и упала вниз, ровно, как камень, точно на спину и в самой середине сетки.

Дэвид и Джек бросились поздравлять Данди, я же была так взволнована, что даже не смогла говорить с ней, когда она подбежала ко мне, сияющая от гордости.

– А теперь – снова за работу, – велел Дэвид.

И мы возобновили тренировку. Джека он поставил к стене и велел отжиматься на руках. Я работала рядом с ним, повиснув на перекладине и подтягиваясь. А Данди Дэвид поднял на трапецию и велел повторять давешнее упражнение.

Затем мы немного отдохнули и пошли обедать. После обеда к нам в кухню заглянул Роберт со стаканом портвейна в руке.

– Не пропустите ли стаканчик со мной, Дэвид? – спросил он.

– Я никогда не пью во время работы, – ответил тот. – Это правило, которому вам тоже придется следовать, ребята. Алкоголь замедляет реакцию и делает вас чуточку тяжелее. К тому же вы становитесь самонадеянными, и это самое худшее.

– Многие считают это достоинством, – рассмеялся Роберт.

– Но я бы не доверился человеку, который будет работать со мной в таком состоянии, – улыбнулся в ответ Дэвид.

– Сами вы выступаете без сетки, – обратился вдруг к нему Роберт. – А почему вы предложили установить ее здесь?

– Прежде всего для вашего спокойствия, – ответил Дэвид. – Я видел такую сетку во время одного представления во Франции, и мне это очень понравилось. Если бы ребята готовили номер на кольцах или еще на чем-нибудь неподвижном, вы могли бы рискнуть и использовать мягкие подушки на полу. Но так как они раскачиваются и Джек должен их поймать, стоит им немного промахнуться, хоть на полдюйма, и они могут разбиться.

При этих словах комната поплыла у меня перед глазами, и я почувствовала, как Данди прижала мою ногу коленом, чтобы я успокоилась.

– Сам я работаю без сетки и без подушек, – продолжал Дэвид. – Но парень, с которым я работал, погиб, сломав себе при ударе шею. Он был бы жив и сегодня, если бы его отец не надумал экономить. – Тут он искоса взглянул на Роберта. – Это ложная бережливость. Хорошим артистом становишься лишь после долгого обучения, и это стоит дорого. Ничем не следует пренебрегать во имя безопасности.

– Согласен с вами, – коротко ответил Роберт.

И тут я смогла перевести дух.

– Ну как, готовы вернуться к работе? – спросил нас Дэвид.

Мы кивнули, испытывая, правда, меньший энтузиазм, чем до обеда. Я ощущала знакомую боль перетружденных мышц вдоль спины и в руках.

– У меня так болит живот, будто у меня понос, – сказала Данди, и мужчины с улыбкой переглянулись.

– Это мускулы, – добродушно объяснил Дэвид. – Пока что они у тебя очень слабые. К тому времени, когда закончатся наши тренировки, Данди, я смогу резать хлеб на твоем животе и ты даже ничего не почувствуешь, таким он будет твердым.