– Да, – согласилась я. – Потому что мне понятно, о чем они думают. Этот миляга Джек может задумать убийство, и ты ничего не прочтешь в его глазах. А Роберт вообще думает только о деньгах. Нет, я предпочитаю иметь дело с лошадьми.

Данди рассмеялась и тоже стала укладываться спать. Я услышала, как заскрипели половицы под ее матрацем.

– Интересно, – пробормотала она сонным голосом, – какой он, этот артист? Старый ли он? Есть ли у него жена? Он был таким красивым на той афише, помнишь, Мери? И почти голый.

Я улыбнулась в темноте. Мне не нужно было бы бояться ни слабохарактерности Джека, ни гнева его отца, если бы этот акробат на трапеции пококетничал с Данди два месяца, которые он должен пробыть здесь. А потом бы уехал.

Во всяком случае, он оказался пунктуален. Едва наступил холодный ноябрьский рассвет, как человек из Бристоля появился в нашем дворе с одной маленькой сумкой в руках. Он был одет очень скромно, как фермер, одежда была добротной, но простой и немодной. Но великолепные усы, лихо закручиваясь вверх, делали его лицо хвастливым и добродушным. Уильям тут же побежал звать Роберта, а мы с Данди продолжали наблюдать за ним из окошка.

Роберт сразу же вышел и протянул приезжему руку как равному. Уильяму велели отнести сумку гостя в дом.

– Он будет спать у них, – прошептала мне Данди.

– Главное, где он будет есть? Эти вопросы занимали нас больше всего. Теперь во дворе появился Джек, его представили гостю.

– Мой сын Джек, – сказал Роберт. – Джек, это синьор Джулио.

– Иностранец, – опять раздался под моим ухом шепот Данди.

– Зовите меня Дэвид, – улыбнулся незнакомец. – Синьор Джулио – это мой псевдоним. Мы решили, что он звучит лучше.

Тут Роберт так быстро обернулся к нам, что мы даже не успели пригнуться.

– Ну-ка, спускайтесь сюда, – позвал он.

Мы мигом слетели по лестнице, и Данди пропустила меня вперед. Я была одета в рабочие бриджи и белую рубаху, которая когда-то принадлежала Джеку, и под взглядом Дэвида покраснела до корней волос. Но, подняв глаза, я увидела, что он изучает, насколько я сильна и пригодна для этой работы. Он одобрительно кивнул Роберту.

– Это Меридон, – представил меня Роберт. – Если вам удастся научить ее работать на высоте, я буду вам очень признателен. Но я дал слово, что мы не станем заставлять ее. Она боится высоты.

– Этим страдают многие, – улыбнулся Дэвид. – Но иногда из них выходят прекрасные артисты.

Его манера говорить напоминала мне того человека из Уэллса, который продал моему отцу самого крошечного пони, какого я когда-либо видела.

– А это Данди, ее сестра, – сказал Роберт.

Данди медленно вышла вперед, не сводя глаз с Дэвида, и на ее губах играла едва заметная улыбка.

– Люди станут платить, только чтобы посмотреть на вас, – очень тихо произнес Дэвид.

Она просияла.

– Отлично, – отрывисто сказал Роберт. – А теперь пойдемте в амбар. Мы оборудовали все, как вы велели, но если что-то не в порядке, то мы все исправим. Тренировки можно начать прямо сегодня.

Дэвид кивнул, и мы все отправились через сад к сараю. Когда мы приблизились к нему, Роберт распахнул дверь и Дэвид вошел внутрь и огляделся. Я заметила, что здесь он чувствует себя гораздо увереннее, чем во дворе.

– Хорошо, – одобрил он. – Вы поняли все мои рисунки?

– Да, – гордо ответил Роберт, – но плотник не знал, для чего это все предназначено, и мог в чем-то ошибиться. – Он вынул трубку из кармана и стал набивать ее табаком.

Дэвид направился к трапеции и, подпрыгнув, ухватился за нее. На секунду застыв, он согнул ноги под прямым углом и совершил три полных оборота. Затем спрыгнул на пол и, перекувырнувшись через голову, вытянулся в струнку, ослепительно улыбаясь.