– Пойдемте пить чай, – пригласил нас Уильям, возникнув в дверях. – Он уже готов. Принести вещи можно попозже.

Данди обернулась к нему с высокомерием обладательницы собственных покоев.

– Разве ты не знаешь, что надо стучать, прежде чем входить в комнату дам? – раздраженно спросила она.

Улыбка сползла с его круглого лица, и он покраснел до корней волос.

– Прошу прощения, леди, – пробормотал он и скрылся из виду. – А чай все-таки готов, – донесся до нас его упрямый голос.

– Пойдем! – Я оторвала Данди от зеркала, кувшина и ванны, не дав ей даже осмотреть сундук для одежды, которой у нас не было.

Первые два дня в Уорминстере прошли незаметно. Все, что я должна была делать, – это ухаживать за лошадьми и кормить их. И чтобы прогнать скуку, я вновь и вновь перемывала конюшню. Я ни разу в жизни этого не делала, и Уильям не удосужился научить меня.

У Данди были свои проблемы. Она взбунтовалась, когда миссис Гривс пригласила ее на кухню и предложила ей надеть простую серую юбку и белый передник. Сестра уцепилась за свой наряд и наотрез отказалась с ним расставаться.

– Это приказ хозяина, – коротко сказала миссис Гривс.

Тогда Данди все-таки надумала переодеться, но она схватила свои вещи и унесла якобы постирать, а потом отказалась возвратить.

Улучив момент, когда Роберт осматривал конюшню, она нажаловалась ему.

– Я предупреждал тебя, – отрезал он. – Здесь живут скромные, богобоязненные люди, и тут не место наряжаться, словно цыганская шлюшка. В воскресенье мы пойдем в церковь, и вы должны быть одеты подобающим образом.

– Я не пойду в церковь, – оскорбленно возразила Данди. – Я там сроду не бывала.

– Ты тоже, Меридон? – Роберт искоса взглянул на меня.

Я кивнула ему.

– Вы даже не крещены? – с ужасом спросил он, будто испугавшись заразиться от нас безбожием.

– Как это не крещены! – со своеобразной гордостью ответила Данди. – Нас несколько раз крестили. И всегда платили за это пенни. Но в церкви мы никогда не были.

– А теперь будете ходить туда, – ответил Роберт. – Как и все мои домашние. А тебе, Меридон, миссис Гривс приготовила платье. Ты будешь надевать его, когда соберешься в деревню.

Я промолчала, обдумывая, как бы увильнуть.

– И не вздумай сопротивляться. Здесь я хозяин. А ты – благородная молодая особа, и тебе следует вести себя соответственно.

Я молча кивнула.

– Ты ведь раньше носила юбку, не так ли? – спросил Роберт. – В первый день, когда я тебя увидел, ты дрессировала лошадь в какой-то цветастой юбке и прекрасно себя при этом чувствовала. Правда?

– Да, – нехотя призналась я. – Но мужские бриджи мне больше нравятся. В них удобнее работать.

– Ты и будешь в них работать.

На этом разговор был закончен.

Данди подождала, пока Роберт отвернется от нас, и присела в насмешливом реверансе.

– Циркач-сквайр, – пробормотала она себе под нос.

В тот же вечер миссис Гривс положила передо мной на чисто вымытый кухонный стол нижнюю юбку, сорочку, серое платье и передничек. Там был даже белый накрахмаленный чепчик.

– Это на завтра, чтобы ты могла пойти в церковь, – сказала она.

– А что, если я откажусь пойти? – подняла я на нее глаза.

Она прямо остолбенела от изумления.

– Лучше пойди, детка, – ответила она.

И я забрала вещи без слов.

Наутро я едва могла справиться с процедурой надевания всего этого. Данди помогла мне, хотя сама была ужасно занята, вновь и вновь укладывая свои волосы, пока они наконец, к ее удовлетворению, не образовали высокую блестящую корону, увенчанную белым чепчиком. Я же, наоборот, опустила его пониже и постаралась спрятать под него волосы, жалея только о том, что они недостаточно длинные и выбиваются наружу упрямыми завитками.