Но сейчас надо напустить на себя строгий вид и указать этому недалёкому преподавателю на его ошибку.

Дайяна встала перед крыльцом веранды, и её тень привлекла внимание Аксона.

– Старшая наставница? Что-то случилось?

– Ах, Хранитель Долины, – демонстративно вздохнула Дайяна. – Полагаю, это ваша идея отправить Сюна наставлять девочек?

– Мальчиков и девочек, – уточнил Аксон. – Что-то не так?

– Определённо не так. До появления этой Лань, на женской половине была тишь да гладь. А после того, как вы отправили Сюна наставлять нарушительниц, их количество выросло в разы.

– Как же так? И причём здесь моё решение? – удивился Аксон и захлопнул книгу.

«Святая простота», – мысленно закатила глаза Дайяна.

– Надо ли вам объяснять, уважаемый Хранитель, что половина учениц, если не больше, влюблены в вашего племянника. И ради того, чтобы предстать перед ним и построить глазки, они готовы пойти даже на самые вопиющие нарушения устава. А вы собственноручно отправили Сюна в логово волчиц. Хорошо, что он – благовоспитанный мальчик и не поддаётся на провокации.

Аксон понял, что имеет в виду Дайяна, и со вздохом взялся за переносицу. Как это он не подумал. Аксон привык гонять нерадивых учеников, рвущихся на «женскую половину», но упустил из виду, что и та половина ничем не лучше.

– И как же теперь быть? – покачал головой он.

Не отзывать же Сюна так скоро, раз уж всё это затеяли.

– Я настаиваю, чтобы на беседах с девочками всегда присутствовал кто-нибудь из наставниц. Это потребует пересмотра расписания, да и полностью проблему не решит, но хоть что-то.

– Да, поступайте, как считаете нужным, старшая наставница. Я на всё даю добро.

* * *

Лань сидела на мосту и болтала ногами в ледяной воде. Боль естественным образом ненадолго исчезала из-за онемения, но потом снова возвращалась. Лань вздохнула, достала листок с нотами и решила попробовать ещё раз.

Сюн обещал, что будет легко, но у Лань не получилось и с пятого раза. Что она делает не так? Мелодия хорошо отражала мерное журчание воды, а несколько высоких нот напоминали скольжение росы по травинкам. Лань попыталась представить, как она босиком бегает по поляне, и мокрая трава приятно щекочет пятки. Поймав это ощущение, Лань снова заиграла на флейте, и болезненное онемение наяву сменилось приятной прохладой, как будто ледяная вода внезапно нагрелась на солнце. Боль прошла.

Лань удивлённо разглядывала свои белые пятки.

– Получилось… – пробормотала она.

С тех пор как она пришла, у Лань не выходило ни одно заклинание. Как будто по дороге она разучилась и тому, что умела дома. Сюн сказал, что это из-за разницы в ветре. Наставница пока вообще не хотела допускать её к музыке, а настаивала на освоении сначала фундаментальной теории стихий.

Лань почти всё свободное время просиживала в библиотеке, а когда заканчивались её «положенные часы», то отправлялась исследовать территорию. Но так и не продвинулась в магии. Эта мысль удручала.

Лань понуро положила подбородок на перила моста. Вскоре её отвлёк смех откуда-то сверху. Ученицы скакали по крышам, плавно пикируя с одной на другую, как стайка стрекоз. У одной девушки в руках звучала лира, у другой лютня, третья порхала с флейтой. Все они были примерно того же возраста, что и Лань. Вот значит, что она бы теперь умела, если бы вовремя начала.

– Сестра! – послышалось сверху.

Лань увидела среди старших девочек одну помладше и узнала в ней Ксию. Она пыталась угнаться за остальными, но не могла так быстро и чётко проиграть нужную мелодию для пикирования. В результате поторопилась и прыгнула слишком рано, жалких мгновений падения не хватило на музыку.