Да, хоть немного успокоить звенящие перетянутыми канатами нервы было бы кстати, но не вышло. Для истерики мне уже остро не хватало крепкого мужского плеча. Интересно, когда это я успела к нему так фатально привыкнуть? И что стану делать, если никогда больше…

Нет! Нельзя об этом думать!

Я все-таки всхлипнула, натянула на голову одеяло и… уснула. Совершенно не ожидая от себя подобного.

16. Глава шестнадцатая

Разбудил меня стук деревянных колес по мостовой – на нашей верхотуре камни в ней были на редкость неровными да еще и разъехавшимися от дождей. Я вылезла из постели, лениво и мимоходом удивившись, что вчера даже не разделась и, стараясь не потревожить тонкую кисею занавески, выглянула в окно, уже зная, что там увижу.

Не ошиблась. Из-за забора выворачивала тележка сборщика мусора, почти порожняя. Не сезон – дома вокруг стояли преимущественно пустыми, а то и вовсе заколоченными. Я впервые задумалась, что многие, кто уехал сейчас отсюда, не рассчитывали, похоже, что даже с весной жизнь в Ольховен вернется снова. По крайней мере, та жизнь, к которой они привыкли.

Занятая своими личными, отнюдь не мелкими проблемами, я как-то мало задумывалась, что тяжело сейчас не одним лишь механикам, пусть даже основной удар пришелся именно по ним. Отдача после убийства наследника и внезапной смены власти прошлась в этой стране по многим. Хорошо так прошлась. Катком. Заставив затаиться в ожидании хотя бы относительного спокойствия.

– Ку-у-да?.. Стой, ш-шарага… – гортанный выкрик и грохот возка, задевшего забор, заставили вздрогнуть – я едва не отпрянула от окна. Но быстро спохватилась и резких движений делать не стала, понаблюдав с высоты, как старик-возничий освобождает зацепившую за доски ось, а потом, привычным рывком вскинув на телегу заранее приготовленный у задней калитки куль с мусором, уезжает. Я слегка поежилась и осталась любоваться улицей уже в одиночестве: узкой, стылой и словно бы прикрытой тонкой белой кисеей – как окно занавеской.

Снег. Первый в этом году. Грозивший вот-вот растаять, но все-таки успевший меня успокоить – на запорошенном полотне дороги виднелись всего две колеи от деревянных, оббитых жестью колес. И никаких других следов. Не считая, конечно, натоптанного только что стареньким уборщиком. Выходит, ночью дом визитами не беспокоили. А поскольку письмо про мой отъезд Вивель получит с утренней почтой, до вечера ни он, ни кто-либо по его просьбе, сюда тоже наверняка не сунется. Вечером же… Надеюсь, вечером мы тут уже будем не одни…

– Уви, прекращай хулиганить! – шикнула я на механизм, нацелившийся в третий раз поддать мне под коленки. – Хватит!

Тот тоненько, почти виновато пискнул и, оставив в покое мои ноги, усеменил шуршать чем-то под кроватью. Словно щенок, которого прогнали. Посмеиваясь над опасениями непривычного к подобному Эльдара, я и сама иногда становилась в тупик, пытаясь сообразить, насколько Уви живой, а насколько нет. Будь он просто автоматом, без серьезной доли влитой в него силы, все оказалось бы проще, но… Моя игрушка была единственной в своем роде, аналогов ей просто не существовало. Когда-то еще отец начинал с ней работать, а он не зря считался лучшим специалистом по сращиванию живого с механикой. Ну и я потом продолжила. Так что теперь невозможно было назвать его неживым и даже неразумным с полной на то гарантией…

– Ладно, пошли, – подхватила я выкатившийся из-под постели автомат и шагнула к лестнице. – Думаю, в кухне нам сейчас будет уютней. И теплее. Опять же, дело тебе наверняка найдется, неугомонный ты мой…