Егор филигранно умел вешать лапшу на уши. Ульяна прекрасно это знала… и попадалась на его удочку с завидной регулярностью. Вот и теперь усомнилась. Не будет же Егор к розыгрышу бабушку и дедушку приплетать! Их он уважает и любит. Значит, правду говорит?

- И чем я выручу? – пробурчала она, проклиная себя за слабость.

- Поехали на дачу, а? С ночевкой. Мы там не одни будем, тебе нечего опасаться. Ты же знаешь моего деда.

- Да я и бабушку знаю…

- Поехали!

И Ульяна сдалась. Матери наплела, что идет готовиться к экзамену к подружке в общагу. Принарядилась, волосы распустила.

Дура.

Потому что дача встретила их тишиной.

- И где? – сурово спросила Ульяна. – Дед где?

- А как бы я еще тебя из города увез? – не стал отпираться Егор. – Обманул, да. Ты же колючая, как елка! А я, может, скучал. Может, только там и понял… как ты мне дорога…

В общем, Ульяна позволила окончательно задурить себе голову. Соблазнилась сладкими речами. Поддалась обаянию наглого мажора.

Змей искуситель!

Ведь воспользовался ее слабостью. Знал, что она давно к нему неровно дышит.

- Яночка… солнышко… - шептал Егор, покрывая ее лицо поцелуями. – Единственная моя…

Ульяна не поняла, как очутилась на столе, обхватив ногами Егора за талию. Зато отлично запомнила момент, когда он сорвал с нее бюстгальтер и, потрясая им в воздухе, завопил:

- Да-а-а!

В тот же миг тишина взорвалась, оглушила громкими аплодисментами и криками «Браво!». Пустая комната заполнилась незнакомыми людьми. И все они пялились на Ульянину голую грудь и вопили от восторга.

- Сволочь… - выдохнула Ульяна, отвешивая Егору звонкую пощечину.

Москва, 1859 год

- А-а-а! – орал кто-то на весь дом. – О-о-о!

Шум и беготня разбудили Ульяну. К счастью, уж больно странный сон ей приснился. Страшный, пугающий.

Но и дома происходило что-то странное.

- Что случилось?! – Ульяна схватила за рукав пробегающую мимо Глашу.

- Ой, Ульяна Дмитриевна, тут такое… такое… - затараторила она. – Одёжу барыни мыши погрызли!

- Мыши?!

- Вся в дырках! Так вы ж примету знаете? – Глаша перешла на громкий шепот. – К смерти такое, говорят…

13. Глава двенадцатая, в которой герой проявляет чудеса изобретательности

В давние школьные времена Егор, как и многие его сверстники, пал жертвой моды на рваные джинсы. Однако щеголять дырками и потертостями ему помешала бабушка. Проявив твердость характера, она привлекла на свою сторону деда, и старики категорически отказались покупать внуку «драные штаны».

Сокрушался Егор недолго. Если гора не идет к Магомеду… Короче, он решил сделать дырки самостоятельно. Искромсав две пары джинсов, с третьей попытки он добился необходимого результата.

Правда, счастье было недолгим. Бабушка обнаружила пропажу штанов и учинила внуку допрос. А после последовало и возмездие – долгая неделя без компьютера и прогулок.

С тех пор Егор и запомнил, что потертости на ткани можно сделать при помощи тёрки или пемзы. И то, и другое он нашел на кухне. Конечно, по внешнему виду они отличались от тех, что Егор видел у бабушки, однако тёрка, как оказалось, и в девятнадцатом веке – тёрка. А кусок пемзы и вовсе валялся без дела на верхней полке буфета.

Спать в доме ложились рано. Егору повезло, что в тот вечер дочери Василия Леонидовича остались дома, да и Жорж вернулся не поздно. К полуночи все, включая слуг, улеглись.

Егору выделили место на полу в людской, выдали одеяло, так что он более не стеснял деда. Еще раньше Егор узнал, в какой из комнат хранится одежда барыни. И как только все уснули, выбрался из людской.

На всякий случай Егор пробежался к нужнику. Если заметил кто, что он вышел, можно будет сказать, что живот скрутило. И уже оттуда, кустами, пробрался к барскому дому. Заходить внутрь не стал, тем более, двери изнутри запирались на засов. Собака, что бегала по двору, его признала, не залаяла. А Егор вскарабкался на дерево, росшее аккурат перед окнами нужной комнаты – спальни Ольги Леонидовны.