— Да уж, повеселился, — буркает Тимур. — Сначала кинула одна. Увижу еще раз — убью.

Я прислушиваюсь, делая вид, что воюю с пуговицами. Тихо соплю от страха. Вдруг майор догадается, что это моих рук дело?

— Так и что? Ты домой вернулся, Тим?

— У настоящего мужика всегда есть проверенные варианты, — отвечает Бойцов с иронией.

Именно в этот момент от неожиданности и возмущения роняю папку. Наклонившись, поднимаю и мямлю:

— Простите. Я на улице подожду.

В коридоре, пока есть время, быстро печатаю Ритке сообщение:

«Помнишь, ты мечтала, чтобы я подарила тебе футболку с автографом «КиШа»?»(группа «Король и Шут». — Прим. авт.)

Реакция у подруги молниеносная:

«С кем надо переспать? Кого убить? Я готова».

Заливаюсь смехом на все отделение.

— Потише можно?! — недовольно кричит Сенечка Юрьевич из дежурки.

— Простите. — Виновато отворачиваюсь и натыкаюсь на Бойцова, фото которого красуется на доске почета. Бросаю на него убийственный взгляд.

Ненавижу. Везде меня найдет.

— У настоящего мужика всегда есть проверенные варианты, — шепчу, подражая этому подонку. — Обо всех у меня забудешь… Вот увидишь, гад.

«Так что делать-то?» — перепрашивает Маргарита.

С маниакальным спокойствием я печатаю новое сообщение:

«Спать и убивать, надеюсь, не понадобится. А вот несколько фотографий твоей тройки в кружевном белье нужны позарез».

До усадьбы мы добираемся довольно быстро и сразу погружаемся в работу, которой, оказывается, немало.

Диадему похитили еще ночью, когда в здании был только один охранник. Вернее, охранница. Шестидесятилетняя Анна Владимировна Карпухина. А территорию усадьбы караулил сторож — муж-одногодка Карпухиной, Казимир Константинович.

Сигнализация в музее советских времен, поэтому так и не сработала. Да и никаких камер наблюдения нет.

Злоумышленники подменили диадему, и, возможно, еще много лет никто бы об этом не догадался, если бы не хранительница музея — Надежда Львовна Покровская. Она-то и заметила подлог. Диадема Лымарской была усыпана драгоценными камнями — рубинами. Они насыщенного, плотного ярко-красного цвета. А на оставленном преступниками украшении — полупрозрачные мелкокалиберные гранаты.

Практически до самого вечера вместе с Яшей мы опрашиваем соседей и копируем список последних экскурсионных групп, посещавших усадьбу. Собираем контактные данные их руководителей и экскурсоводов. В общем, занимаемся бумажной волокитой.

Миша с майором допрашивают главных свидетелей и общаются со следователем.

— Развал, — звучит над головой грубоватый голос. — Завтра встречаемся здесь же с самого утра.

— Товарищ майор, у меня с утра занятия, можно сразу в отделение приехать? — обращаюсь я к Бойцову, но он делает вид, что не слышит.

Демонстративно отворачивается. Все притворяются, что не замечают.

Выходя из дверей старинного здания, повторяю свою просьбу, но снова остаюсь ни с чем. И пока мы всем отделом доходим до автостоянки, просто вскипаю.

— Я сейчас, — киваю Мише.

Как только коллеги усаживаются в машину, поправляю пояс на плаще и придаю лицу отстраненный вид.

— Тимур…

— Что? — раздраженно отвечает он.

На меня не смотрит. Будто я прокаженная.

Стыд снова электрическим разрядом прокатывается по телу, ноги слабеют. Неужели так и буду чувствовать себя виноватой и расхлебывать последствия той ночи?

— Я совершенно не понимаю, что происходит, — возмущенно выпаливаю и трясу перед Бойцовым папкой. — С чего вдруг ты общаешься так, будто я пустое место. Или на мне шапка-невидимка?

От волнения перебираю пальцами волосы на голове. Тимур следит за движениями моей руки, а потом мрачно произносит: